Шрифт:
Во дворе я прислонился к косяку, не в силах совладать с собой. Спокойней, Эльт, спокойней, все хорошо...
Не хорошо. Этот Город давит меня, эти люди чужие, это не моя жизнь!
Я побежал. Бежать было легко и приятно, и так просто избегать людей, проскальзывать мимо них, чтобы пройти до границы Города.
Остановиться у ворот. Ждать. Еще ждать. Вот ленивый круговой отошел, оставив проход без присмотра. Да и чего ему боятся? Городу до четвертого круга вообще ничего не грозит.
Вперед! Стремительным рывком я преодолел ворота и остановился на границе круга. Клятва бесполезного, обязательства не выходить? К каргару все их порядки и законы, меня ждет воля!
Где-то далеко раздался призывный вой. И я побежал прямо, захлебываясь от восторга и ощущения жизни, отказа от тех границ и условностей, тех нелепых чувств и мыслей, что окружали меня всю мою сознательную жизнь.
Это все пустое, главное - здесь и сейчас, упоительная свобода и легкость бега. И главное - что впереди меня ждет моя стая!
Глава 10
Мы были свободны и легки, как гуляющий среди скал ветер.
И мы уходили. Уходили от тех, кто шел из Города с огнем и мечом, убивая наших собратьев, выжигая заклинаниями, иссушая, кромсая мечами, пронзая копьями.
Нам нужно было уходить далеко, туда, где ни один из тех, кто охотился за моими братьями, нас не достанет, за бурю, которая где-то должна была иметь конец и начало.
Где - не знал никто, хотя откуда-то вся стая знала, что это такое - попасть в ее странное изумрудное сияние и быть вырванным из родного мира.
Но задумываться об этом не хотелось. Точней, мыслей в голове вообще не было, было упоительное чувство свободы и легкости, единства с моими братьями не по крови, но по духу, были инстинкты и чувство мига, которое переполняло меня.
Меня признали вожаком, эти некогда казавшиеся странными упругие существа с двумя рядами острых маленьких клыков в пасти. Почему, как, было неясно, просто они доверились мне, а я доверился им, чувствуя только легкое недоумение, почему я другой, не такой, как огни, почему у меня так мало зубов, к тому же тупых, почему я бегу по старой памяти на двух ногах и задерживаю моих братьев.
Я принял верховенство в стае. И жестко подавил бушующую в них страсть к убийствам внешне таких же, как я. Не из жалости, нет. Жалости к ним не было, они были чужие, не мои...
Просто инстинкт и память говорили мне, что бой против них имеет слишком мало шансов.
На нашем пути возникла новая стая подобных нам. Один из них вышел вперед, глаза его горели злобой и жаждой крови. В них я прочитал страшную ненависть ко всему живому.
Но стоило мне подойти к нему, как он тихо присел и склонил свою морду. Потому что он не хотел и не любил ненавидеть, это было чуждо его свободной душе, и я дал ему то, что он так хотел - волю, вернул утраченное.
Наша стая росла. В какой-то момент я заметил, что нас становится все больше, так как со всех сторон стекались на зов все новые звери, и не только зубастые кошасы, но и другие, странные, но не менее свободные и дикие.
И мы продолжали наш путь, останавливаясь лишь для того, чтобы наскоро поохотится и насытить желудки. Здесь переживаний не было - уничтожалось все, что было пригодно в пищу, и кто не готов был идти с нами.
Пришлось остановиться для сна, так как предел был у всех. Уставшие звери разместились в низине и мгновенно уснули крепким сном, не в силах продолжать эту безумную гонку.
Однако среди ночи пришлось проснуться. На нас летели те крылатые монстры, что чуть не убили нас с Талем где-то в прошлой жизни. Звери ощерились с злобным рыком, ударяя по бокам своими хвостами.
Я вскинулся и на какой-то момент меня обуял страх. Пронзило легкое осознание, что это не я, это не со мной, что сейчас я стою без оружия напротив чудовищных созданий, одно из которых чуть не убило меня.
Но поднялся вой, меня окружили мои братья и я взвыл вместе со всеми. Мы едины, мы свободны и злы, никто нам не сможет противостоять, ни одно живое существо не остановит нас на нашем пути!
Одна из самых крупных тварей зависла в воздухе передо мной, широко размахивая своими уродливыми серыми крыльями. Из ее клюва вырвалось жуткое клекотанье, которое показалось мне прекрасной песней.
Они признали меня. Они прилетели не для вражды, а для того, чтобы я вел их за бурю, потому что готовы разделить наш путь.
И это переполнило меня лютой, истовой радостью и я вновь взвыл, отдаваясь полностью этому вою, чувствуя, как окончательно погружаюсь в это безумное состояние полной свободы, стирающей все привычные грани.