— Ну, отчего же? Ещё — о похождениях каких-то общих знакомых.

— Хи-хи! На что ты намекаешь, а? Пошляк! — и плечи как бы невзначай расправила так, что полупрозрачная ткань на груди натянулась. Потом изобразила серьёзный и озабоченный вид:

— А известно ли Циклопу, что против него готовится заговор?

— Заговор? И какой же? Освистать его на Собрании? Или написать ночью на ограде его особняка бранное слово?

— Я не шучу, Максим! Его хотят убить!

— И при этом так неосторожны, что посвящают в свою тайну тебя?

— Злоумышленник проговорился случайно.

— И кто же этот самоубийца?

— Младший брат моего покойного мужа. Этот глупец мечтает избавить город от тирана!

— И за что же он так ненавидит Одноглазого?

— За реформу Совета Ста Четырёх. Ведь Циклоп отстраняет от власти лучших людей города, в числе которых и их семья. Мой деверь вбил себе в голову, что тиран должен умереть, а он сам — прославиться как тираноубийца.

— Ценой собственной смерти на кресте?

— Он уверен, что со смертью Циклопа тут же восстанет и весь город.

— Ага, особенно городская чернь!

— Да кто в Мегаре думает о черни! Восстать должны все лучшие семейства со своими наёмниками!

— Против городского ополчения и ветеранов Одноглазого? Не думаю, чтобы вся Мегара сошла с ума. Старый город и войско порвут за него кого угодно.

— Я знаю. Но глупец в это не верит, и я не смогла отговорить его. Он погубит и себя, и всю свою семью!

— И чего ты хочешь от меня? Почему бы тебе не сообщить обо всём отцу?

— Зачем беспокоить этим отца? Разве мало у него других забот? Я слыхала, что ты сумел сделать какие-то очень сложные и опасные дела в Гадесе. Если ты справился там — справишься и здесь.

— С чем именно? Твой деверь, не послушав тебя, вдруг послушает меня?

— Ну, ты ведь умеешь справляться с непослушными и непонятливыми. Как в Гадесе с каким-то Дагоном, например…

— И ты хочешь, чтобы я так же "вразумил" и брата твоего мужа? А зачем это тебе, досточтимая?

— Глупца всё равно уже не спасти. Но я не хочу, чтобы пострадала вся их семья. Пусть лучше погибнет он один!

— Так, так… Ещё братья у этого несчастного есть?

— Законных — нет, — ответила она после некоторой заминки.

— И значит, после гибели этого, наследником его отца будет внук?

— Ты неглуп, Максим! И раз ты всё понял — должен понимать и то, НАСКОЛЬКО я буду благодарна тому, кто решит эту проблему! — говорится это с соответствующим придыханием и выставлением ножки — эта стерва явно уверена в своей неотразимости.

— А заговор…

— В том-то и дело! Надо спешить! Он же погубит всё!

— Нужны доказательства, досточтимая.

— Ты мне не веришь?

— Дело слишком серьёзное, чтобы верить в нём на слово. Тут пахнет крестом, если что-то окажется не так.

— Хорошо, я постараюсь добыть доказательства! — и удалилась такой походкой, что… гм… ладно, до дома и Софонибы недалеко, гы-гы!

Выпустив пар с бастулонкой и вернув себе способность соображать здраво, я прикинул хрен к носу. В самоубийственную жертвенность олигархического отпрыска, вдобавок — наследника, верилось как-то с трудом. Обычно такие ребята чужими руками жар загребать горазды — как Мириам, например. А посему — не очень-то верилось и в заговор. Доказательства-то эта сучка, надо думать, какие-нибудь придумает и сфабрикует, мотивации у неё для этого — вагон и маленькая тележка, но всё-же — а вдруг?

Поразмыслив, я переговорил с Васькиным, и у того тоже возникли серьёзные сомнения. Скорее всего, Мириам элементарно подставляет деверя, но следовало всё-таки проверить. Этим Хренио и занялся между делом, как профессионал и дабы интерес к этому делу не связывали со мной — мне он предложил изобразить "просто глухо сомневающегося" и пассивно ждущего доказательств от заказчицы. По профессиональной ментовской привычке испанец всюду вербовал информаторов, добрая половина которых и не подозревала о своей роли. И это правильно. Меньше знаешь — лучше спится.

Спустя неделю Васкес поделился со мной добытыми сведениями. Как мы и догадывались, никаким реальным заговором против Ганнибала там и не пахло, а был лишь обыкновенный пьяный трёп — в точности такой же, как и в подавляющем большинстве домов членов Совета Ста Четырёх, где имелись представители "золотой молодёжи" мужеска полу. Убить "проклятого тирана" Циклопа "брался" под винными парами практически каждый из них, и что характерно — собственноручно. Потом, протрезвев, одумывались. Спешка же Мириам была обусловлена несколько иным обстоятельством — непутёвый братец ейного покойного муженька собрался жениться и остепениться, а от этого обычно бывают дети-наследники…