— Если начнется, бейте на поражение, — резко бросила Ольга.

Кацуба осторожно поинтересовался:

— А это не будет, некоторым образом, вмешательством во внутренние дела? Мы как-никак дипломаты… по бумагам. Что ни говори, иностранцы.

— Вы помогаете мне, — отрезала Ольга. — А я им сейчас оформлю, если попадутся, девяносто третью «б» — гражданский арест, то есть задержание преступника, которое вправе осуществить любой законопослушный гражданин при отсутствии поблизости полиции. Что вы так смотрите? Работа такая, приходится знать и уголовное право…

— А если они не подчинятся порывам гражданского долга?

Лицо у нее было белым от злости:

— Ну, тогда пусть сообщают через спиритическое блюдечко, что у меня не было никаких прав стрелять… Прикройте автоматы чем-нибудь. Чтобы не было видно. Куртки запахните, в случае чего работать будем пистолетами, — распоряжалась она четко и властно. — Улик, собственно, никаких, мы даже не знаем, кто это сделал…

Мазур торопливо навел автомат на мелькнувшую меж стволов фигуру. Опустил, узнав проводника. Через пару секунд тот что-то кратко говорил Ольге.

— Все селение… — протянула она. — Никто, похоже, не успел уйти, их окружили на рассвете и начали… Там еще подробности, но я их пересказывать просто не хочу… — и что-то приказала индейцу.

Он покосился на Ольгу словно бы с недоверием, но, вздохнув, все же завел мотор. Снова заревело на два километра вокруг, лодка помчалась вперед, взметывая стоячую воду.

— Прикройте автоматы, — настойчиво повторила Ольга. — Один «гаранд» оставьте, в здешних местах он никого не насторожит… Да просто сдерните чехол с палатки… — Она достала запасной магазин и сунула его донцем вверх в нагрудный карман куртки.

— Может, не будем нарываться? — спросил ее Мазур, перекрикивая рокот мотора.

— Это моя страна, и мне виднее! — прямо-таки рыкнула она. Ветер от быстрого движения разметал ей волосы, сделав похожей на носовую фигуру старинного парусника: отважная охотница с копьем наперевес…

Понемногу Мазур увлекся азартом погони, не зная, правда, существует ли дичь или они тянут пустышку. На лице у Кацубы он читал величайшее неодобрение, но, слава богу, при Ольге напарник не мог пуститься в прежние разглагольствования о необходимости беречь струмент…

Старенький мотор работал без сбоев, бивший в лицо ветер давно разметал кусачую мошкару. Ольга радостно вскрикнула, показывая вперед.

Теперь и Мазур видел широкую синюю корму большого катера — преследуемый пока вроде бы спокойно шел по середине реки, но над высоким фальшбортом маячили фигуры, неотрывно таращившиеся из-под руки на догоняющих. Ольга, не глядя, протянула назад руку ладонью вверх. Бокаси положил ей на ладонь пригоршню гильз.

— Улавливаешь ход мыслей? — спросила она, перехватив взгляд Мазура. Тщательно ссыпала гильзы в боковой карман и застегнула его на пуговицу.

— Чего ж тут не уловить… — пожал он плечами. — Только вот что… Давай я сначала попробую взять их аккуратно и чистенько, а уж потом ты начнешь психологические этюды в духе Шерлока Холмса, гильзы будешь сличать… Я ж чувствую, ты готова героически кинуться на абордаж… Ну, я тебя прошу.

— Ладно, — кивнула она после короткой внутренней борьбы. — Только потом мне не мешай. Понял?

— Ох, отчаянные вы мои… — поморщился Кацуба.

Катер был чуть ли не впятеро больше лодки, широкий, на две трети закрытый сверху надстройкой с иллюминаторами. Вряд ли он имел превосходство в скорости, а вот в численности настигаемые превосходили: на корме, под открытым небом, толпилось человек восемь. Парочка из них положила на борт карабины — стволы, правда, пока что смотрят не на догоняющую лодку…

Ольга замахала руками, перекрещивая их и разводя, что-то крикнула. Проводник сбросил газ, лодка теперь шла вровень с кормой катера. Сверху на них хмуро поглядывали и заросшие, и чисто выбритые физиономии, которым, безусловно, не следовало доверять свой кошелек или репутацию непорочной девицы. Особой свирепости или злости на рожах не было — уверены в себе, надо полагать.

Стоявший в середине, пузатый, с роскошными усами, что-то закричал в ответ, рассерженно и недоуменно, как человек, не привыкший выполнять приказы наглых незнакомцев. Стоявший с ним рядом уже недвусмысленно похлопал ладонью по затвору карабина.

— Предлагает катиться к той самой матери, — быстренько перевел Кацуба. — Пока целы.

Жестом показав проводнику, чтобы прижал лодку к борту катера почти вплотную, Мазур выругался про себя и подбросил тело вверх. Ухватился обеими руками за широкую доску фальшборта — ободрав кожу от рывка и разницы в скоростях — подтянулся, перемахнул на корму катера, сшибив кого-то ногами, приземлился на корточки и тут же выпрямился.

В грудь ему моментально уперся ствол карабина — в виде дружеского приветствия, надо полагать. На корме было тесновато, и он стоял чуть ли не лицом к лицу с усатым. Дуло карабина воняло тухлой гарью — конечно же, из него недавно стреляли, и долго… Мазур покосился через плечо — так, видна спина стоящего за штурвалом, он там один, все остальные столпились вокруг незваного гостя, даже на лодку не смотрят, усатый тоже это заметил, что-то рявкнул, и один его головорез нехотя отвернулся к борту…