– Козимо? – я вошла, неплотно прикрыла за собой дверь и ахнула. Принц лежал на кровати, бледный настолько, что почти сливался с подушками, Саша сидела рядом. Вернее, спала, сидя на стуле. Даже во сне она держала своего пациента за руку.

– Тише, - прошипел Козимо, - Она только что уснула.

Я кивнула:

– Пусть отдохнет, у нее выдалась трудная ночь. Как ты?

Почему-то «вы» сейчас сказать не получалось. Он заерзал на подушках и поморщился:

– Нормально. Голова только кружится. Саша говорит, что это из-за кровопотери…

– Я была в башне. У Роя, - принц выглядел просто ужасно, и мне не хотелось беспокоить его, но у меня не было выхода.

– Вот как? – он бросил понимающий взгляд из-под ресниц, - И что?

– Он сказал, что пойдет на сделку… - вспомнила я.

– Он опоздал. Пастыри вряд ли ему что-то предложат. Они могли это сделать раньше, но не сейчас, когда Юлиус несет эту ахинею, - принц замолчал, сглотнул и хрипло попросил, - Дай воды!

Я налила в кубок, стоящий на прикроватном столике, из кувшина и поднесла к почти белым губам. Козимо приподнялся, жадно выпил и вновь откинулся на подушки, борясь с подступившей дремотой.

– Чувствую себя слабее котенка, - пожаловался он.

– Могу только посочувствовать, - отозвалась я. Козимо хмыкнул:

– Давно предполагал, что ты не будешь плакать на моей могиле.

– Если тебе от этого станет лучше, я обещаю украсить ее розовыми розами.

Он попытался рассмеяться, закашлялся. Саша встрепенулась и открыла глаза.

– Лиза? – пробормотала она, - Ты?

– Да, зашла проведать Козимо.

– Хорошо, что зашла. Я хоть ноги разомну, - не дожидаясь ответа, она вышла. Принц задумчиво посмотрел ей вслед, затем, встрепенулся и принял свое обычное надменное выражение.

– Где Лоренцио?

– В казармах. Пытается успокоить солдат. Слуги разбежались.

– Новость одна лучше другой, - он вновь усмехнулся. – Пора признать, что эту партию мы проиграли.

Я с изумлением посмотрела на него:

– Ты отказываешься?

– Разве я сказал, что отказываюсь? – он снова прикрыл глаза. Было видно, что разговор дается ему с трудом, - Я лишь констатирую факт. Кстати, скажи Лоренцио поставить наших людей вокруг дома: не ровен час, Горгонзо поднимет горожан бить нам стекла.

– Хорошо. Козимо, что ты собираешься делать дальше?

Он раздраженно взглянул на меня:

– Лично я собираюсь вновь вздремнуть! Остальное оставляю вам с Гаудани, как мне помнится, вы неплохо ладите. А теперь оставьте меня с моими ранами одного!

Он обессилено закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен. Я скрипнула зубами, вышла и хлопнула дверью. Руки дрожали. Как бы я не относилась к Козимо, я и подумать не могла, что он предаст Роя.

– Лиза, - Саша окликнула меня, она шла по коридору, дожевывая бутерброд, - Ты чего ушла? Я же просила!

– Саш, извини, мне некогда!

– Ну могла бы подождать, пока я приду, а не оставлять принца одного!

– А что с ним будет? – отмахнулась я.

– Он вообще-то даже сесть не может! Столько крови потерял…

– Жаль, не всю! – язвительно заметила я.

– Лиза!

– Саша!

Бутерброд выпал. Подруга взглянула на меня, словно пытаясь прочитать мысли. Я про себя считала секунды, не желая своим уходом обижать ее еще больше.

– А ты изменилась, - вдруг сказала она, - Стала какой-то жесткой… жестокой.

– Зато в тебе милосердия на нас двоих! – отпарировала я. Мы стояли и зло смотрели друг на друга. Затем я повернулась и пошла к выходу, Саша не стала меня окликать, лишь зло хлопнула дверью. Я подумала, что в последнее время как-то часто ей хлопают, и счастье, что дверное полотно такое крепкое. Затем выбросила эти мысли из головы и спустилась на первый этаж.

С Лоренцио мы столкнулись на пороге, он как раз поднимался по ступеням крыльца.

– Мадонна, - он поклонился мне, точно мы были на каком-то приеме. Я усмехнулась:

– Мэссэр Гаудани…

– Лиза…

– Лоренцио.

Он попытался рассмеяться - не получилось.

– Все так плохо? – поинтересовалась я.

– Не совсем, но… - он покачал головой, - Пойдемте в дом.

– Да, конечно… Козимо просил передать, чтобы вы расставили охрану…

– Будто бы я сам не догадался, - пробурчал д’орез

– Принц любит командовать, - я потерла виски, пытаясь прогнать головную боль.

– Не он один, - голос звучал приглушенно, Гаудани уже вошел в дом, - Как тихо. Слуги разбежались, вы знаете?