«Где же этот терров….» — едва не вскричал я, когда внезапно по собравшейся толпе пошел благоговейный шепот:

— Монсеньор, монсеньор, монсеньор….

Одетый в белую хламиду — от того, что она была усыпана драгоценными камнями, хламидой быть не перестала — и такого же цвета вычурную тиару, этот шут прошел через строй поклонников и ступил в центральную пентаграмму. Свечи тут же потухли, а затем сами собой загорелись еще ярче, отчего самые ярые приспешники «монсеньора» немедленно закачались в экстазе.

Герцог Дранкиз — или тот, кто скрывался под этим именем — обвел их удовлетворенным взглядом, потом кинул такой же на Таис, после чего вперил свои злющие глазки в меня.

— Червь! — пророкотал он, и его голос пронзительным гулким эхом отразился от свода пещеры, заставив его последователей благоговейно вздрогнуть.

В общем-то, на этом месте представление можно было уже заканчивать, но в залу до сих пор продолжали стягиваться из коридоров подземного убежища «придворные», да и любопытно мне стало, что он еще может мне сказать.

— Скользкий червь, ползающий у меня под ногами! Наконец-то я тебя раздавлю! — продолжил возбуждать свою публику герцог, указывая на меня перстом, а другой рукой потрясая какими-то артефактами.

— Давай! — согласился я, чем после небольшого ступора вызвал еще большее раздражение у «монсеньора».

— Я растопчу тебя по-другому! — заявил вдруг тот. Ты станешь свидетелем моего могущества….

«Понятно» — подумал я. — «Похвастаться больше не перед кем».

— Я, может быть, даже оставлю тебе жизнь….

«Что он так на меня взъелся-то?!»

— Посмотрю, как быстро ты начнешь молить меня позволить тебе все то, против чего ты так рьяно выступал….

«Это он о чем?!» — я удивленно посмотрел на главного заговорщика, впрочем, как и многие из его сторонников.

— Или ты с тех пор передумал? Когда узнал, что это такое быть ограниченным в применении магии? А ведь такие подавал надежды! — глумливо выдал лже-герцог.

«С каких пор? — я по-прежнему не понимал. Одно было ясно — этот человек знал меня раньше и по каким-то причинам невзлюбил. Между тем, один и стоящих в сторонке заговорщиков отлип от стены и решил напомнить своему главарю, что пора бы приступить к действию. Тот важно кивнул, и остальные приспешники тоже взбодрились, начав кто завывать, кто выделывать какие-то пассы рядом с пограничными пентаграммами. Но меня волновало не это, а то, что державшие Таис громилы потянули ее ближе к основной пентаграмме и, повинуясь знаку «монсеньора», поставили напротив него, аккурат у самой границы.

— Что ты затеял? — все-таки не выдержал я. Одно дело, когда насмехались надо мной, другое его планы насчет Таис. Главарь заговорщиков, разумеется, сразу не ответил, и я уже начал терять терпение, наблюдая, как он сам выводит какие-то знаки по периметру своей пентаграммы.

— Гляжу, за будущее свое волнуешься, — продолжил тот глумиться надо мной. — Верный ход, вот только ценности она, — он кивнул на мою невесту, встречавшую его высказывания со здравым скептицизмом, — скоро не будет представлять никакой. Я провел в поисках не один год, перепробовал множество разных способов достичь того, что мне нужно, а оказалось, что решение последние несколько лет было у меня перед носом! Поглощение ауры — одни из самых простых из запрещенных — пока запрещенных! — ритуалов. Он позволит мне получить доступ к артефактам власти, которые предки ее отца отобрали у моих прадедов, и тогда справедливость, наконец, будет восстановлена….

Можно было слушать и дальше, но ткань реальности в пентаграммах, действительно, начала прогибаться, а вырвавшиеся на свободу демоны или духи мне были ни к чему. К тому же влетевшая вслед за мной в залу птичка-регистратор уже должна была зафиксировать достаточно, чтобы отправить владельцев рудников работать на эти самые рудники.

Резко развернувшись сначала в одну сторону, затем в другую — мои охранники, заслушавшиеся своего лидера и не ожидавшие такого поворота, туда же и отлетели — я подбежал к Таис. Схватив ее за руку — просто, чтобы точно никуда от меня не делась — со всей силы прикусил щеку, активировав выданный мне придворным магом артефакт. Гениальное решение, что ни говори, которое должно было погрузить в стазис не только меня, но и всех, кто находился в пределах десяти ярдов. Главаря заговорщиков и большинство его приспешников, находящихся в пещере, этот артефакт точно должен был захватить. А с оставшимися тронутыми лишь ступором заговорщиками обещал разобраться глава королевской службы безопасности. Сознание тут же поплыло — я при этом очень сильно надеялся, что не зря — и тех героических моментов, которые происходили далее, уже не видел. А ребята в черных одеяниях, заламывающие заговорщикам руки, а затем почему-то уже меня куда-то волокущие, наверное, вообще, привиделись.

Перед тем, как согласиться на предложение придворного мага, я несколько раз потребовал заверений в том, авантюра не причинит вреда моей невесте, и даже первой моей мыслью, пока я приходил в сознание, было немедленно бежать к ней и лично убедиться в том, что с ней все в порядке. Однако стоило открыть глаза, она оказалась первой и, к счастью, единственной, кого я перед собой увидел.

— Таис! — все-таки лгали те, кто утверждал, что на выходе из стазиса тело немеет и неспособно к быстрым реакциям. Оказалось, что еще как способно, уж точно способнее головы, так как только после того, как уложил хохочущую невесту рядом с собой на кровать, я догадался осмотреться. Находились мы в той же комнате, что мне выделили для проживания во дворце, и, к счастью, кроме меня и Таисии в ней никого не было. Ни заговорщиков, ни безопасников, ни орденских монахов, ни тем более будущих родственников.

— Как…. — хотел я, было, спросить у Таис сам еще не знал что, так как вопросов было великое множество.

— Потом, — вдруг сделала все их неважными она, заговорщицки прошептав: — Мне удалось сбежать, но это только на полчаса.

И я понял, что вопрос с будущими родственниками надо было решать. Но, действительно, потом. Хотя бы через те полчаса, которые Таис удалось оторвать для нашего счастья. Еще какая-то мысль стучалась в голову, упорно не желая идти прочь, но ту любимая отогнала сама.