Вздохнув — Варгис хмыкнул, однако я сделал вид, что не заметил — я вернулся к тому, что не давало мне покоя с момента задержания Тариема. Его мотивы. Все его попытки уйти от ответа и свалить вину на других фигурантов дела были шиты белыми нитками, да тот это и не скрывал. На психа, вызывающего демонов и убивающего людей ради удовольствия или великой цели, он тоже похож не был. Опрос людей его знавших ничего не дал, других контактов не удавалось найти, а от попыток надавить на него бывший монах уворачивался будто скользкий уж. Последний наш разговор состоялся уже глубокой ночью — из-за этого неразговорчивого типа опять пришлось остаться ночевать в Управлении. Я уже не пытался убедить его, лишь заметил, что шансы остаться в здравом уме после ментального вмешательства в память, которое ему предстояло уже на следующий день, были один против десяти.

— Вы мне нравитесь, господин Винтерфилд, — вдруг отозвался Тарием, взглянув на меня в упор, — и мне жаль, что вы мне не поверили. Боюсь, вы привлекли к себе внимание и гнев очень могущественного человека.

— Кто?!

Это была новая неожиданная зацепка, но мой вопрос в ту ночь так и остался без ответа.

«Пусть же твои мозги превратятся в желе!» — бывшего монаха мне было совсем не жаль. Утром должен был прибыть ментальный маг, вот только оказалось, что он зря спешил к нам из столицы. Бывший брат Тарием был найден на рассвете, висящем на жгуте, сплетенном из порванной на лоскуты его собственной рясы, и безнадежно мертвым.

Начальство с облегчением закрыло дело и в приватном разговоре посоветовало забыть о последних словах монаха. Совет был здравым, но следовать я ему не стал, впрочем, волноваться попусту тоже. Ведь, как говорилось в известной притче, неприятности, как и неприятелей, искать не приходится, они всегда находят тебя сами.

— Что желаете? Шампанское, виски, коньяк? — стюард склонился передо мной в полупоклоне, умудряясь при этом держать в вытянутой руке поднос с перечисленными напитками.

Я вздохнул. Из-за стоявшей на побережье жары — и это уже в мае! — мне желалось заливать напитки не вовнутрь, а снаружи. Больше всего мне хотелось, например, окатить себя водой из бочки, которую как раз на моих глазах закатывали на нижнюю палубу. Но я сам находился на верхней. Впрочем, это было не единственным препятствием.

— Список пассажиров, — требовательно произнес я, заставив стюарда замереть в принятой им скрюченной позе.

— Простите, сэр? — сделал вид, что не понял тот. По нему было видно, что он уже не рад, что подошел ко мне, единственному на тот момент посетителю боковой палубы первого класса.

— Мне нужен список пассажиров — повторил я и, вспомнив, как это делал двоюродный дедушка Киральд, придал одновременно высокомерное и доверительное выражение своему лицу. — На судне могут найтись мои знакомые, вы понимаете, о чем я? — я еще доверительнее понизил голос, а на поднос стюарда как бы сам собой упал золотой. Мне хотелось скрипеть зубами от подобного расточительства, но подобное было необходимо для поддержания нужного образа. В конце концов, деньги были казенные. Почему бы их и не потратить?

Корабль, на котором я находился — впрочем, не просто корабль, а королевский лайнер «Бригильда», названный так в честь еще здравствующей к неудовольствию многих королевы-матери — курсировал между Трассом и Ингеймом, прибрежными городами королевства, разделенными всею шириною Озольского пролива. Водный маршрут был самым быстрым и спокойным способом добраться с материковой части королевства на Озольский полуостров. Для сравнения, чтобы проделать подобное путешествие по суше, требовалось забраться на самый север королевства, в горы, а затем спуститься вниз по извилистым дорогам полуострова, потратив в два раза больше времени и денег, но это если путешествовать третьим классом. Первый и в том, и в другом случае стоил целое состояние — по крайней мере, по меркам простого следователя. Дополнительным плюсом, который предоставляла поездка по морю, были остановки на Кармановых островах, формально принадлежащих королевству, но при этом имеющих право на свои собственные законы. В числе прочего там разрешались азартные игры и прочие непотребства двусмысленного толка (таковыми их считали не только целомудренные граждане, но и сами развратники). На островах можно было купить что угодно, а также и продать. Последнее обстоятельство имело самое непосредственное отношение к моему присутствию на «Бригильде».

Ребята из отдела контрабанды и прочей незаконной купли-продажи артефактов, расположенного этажом выше моего, получили сведения о том, что через «Бригильду» на острова собираются переправить крупную партию артефактов, в том числе и боевого действия, откуда те должны были доставлены уже в Островную империю. Также согласно полученным сведениям перевозчик ехал первым классом — привилегированных пассажиров почти не досматривали — поэтому отделу было жизненно необходимо внедрить на борт своего агента. Вот только, если купить билет первого класса труда не составляло, то обучить сотрудника великосветским манерам и самым простым правилам, вроде того, каким прибором подносить ко рту форель, из какого бокала пить шампанское, какой последовательностью движений промокать губы салфеткой после трапезы, как завязать галстук и куда деть руки, не было ни времени, ни возможностей. А засланный агент должен был максимально достоверно притвориться светским хлыщом, поэтому мне, как единственному потомственному аристократу во всем Управлении, пришлось бросать дела на помощников — с удовольствием, кстати, так как вялотекущее расследование о магической порче на фабрике Рельнойтса начало меня порядком раздражать из-за саботажа следствия самими владельцами предприятия — и выручать коллег.

— Разумеется, сэр, — стюард принял подношение, скрепляя тем самым незаконную сделку, и вот уже через четверть часа у меня был в руках список из двадцати четырех имен. К этому списку, по предварительным сведениям, на островах должны были добавиться еще четыре имени, а пятеро выбыть, но не факт, что неизвестный мне перевозчик был одним из них. Более вероятно было то, что ради конспирации тот приобрел билет до конечного пункта маршрута лайнера.

— Так, посмотрим, — я начал просматривать список. — Барон Крауфильд с дочерью, — имя казалось странно знакомым, но я не мог вспомнить, где его слышал, — виконт Сомерсет с супругой, господин Назери, — известный суконный магнат, — с семьей, маркиз Корридей, — я привычно скривился, прочитав переданное мне дедом родовое имя, — граф Сукколк, тоже с семьей, состоящей, — о, ужас! — из трех дочерей, пара дворян с ничего не говорящими мне именами, госпожа Сазеренн….