— Нашли? Когда?

— Сегодня утром, господин Винтерфилд. В лесочке, за мельницей….

— Трогали?

— Нет, как вы и указали….

— Едем, — строго приказал я, изо всех сил стараясь не показать, как сожалею о вишневом пироге, чей запах уловил еще в холле особняка.

Оставив Ганса заниматься вещами, я с остальной своей командой погрузился в крытую — и на том спасибо — телегу, в которой уже ждали нас сам барон и пара мужиков.

— Прощу простить, господин Винтерфилд, но в экипаже до места не доедешь, — с ходу принес извинения Нарзаль за качество предоставленного транспорта. Я кивнул, признавая его правоту, и перешел к сути дела:

— Кто нашел животное?

— Вьодр, — барон указал на одного из своих спутников, бородатого и патлатого типа основательной комплекции. — Рассказывай!

— Дык это, вчерась вечером считали животин и не досчиталися. Ну, немедля собрали всех наших, пошли искать, за барином послали, вот, — развел руками мужик и покосился на барона. Тот кивнул, подтверждая слова своего работника, и добавил:

— Я сразу подумал на злодея этого. У меня сейчас вчетвером в смену за стадом смотрят, больше не могу выставить, а все равно как-то удалось ему одну выманить. А чтобы искать, пришлось почти всю деревню поднимать, и то всю ночь по округе ходили.

— Ага, — встрял Вьодр. — Пошли, значит, от поля по окруж-нос-ти, — он с удовольствием произнес умное слово, — пустошь прошли, затем засеку, потом по поляне, а там ручей….

— Каждый раз на новом месте злодеяние гад учиняет, — со злостью в голосе прервал того барон. — Первую в роще нашли, прямо за усадьбой, вторую на окраине выпаса, третью у ручья. А в этот раз за мельницей.

— Так то и было, господин, — снова продолжил за того словоохотливый пастух, — к мельнице к утру только вышли. Она у нас на отшибе, рядом с речкой нашей, Волдыркой. Там за мельницей лесок, значит, сразу начинается. Вот прямо там на окраине и лежала, животина несчастная.

Я кивнул. Место преступления, действительно, оказалось недалеко от усадьбы — добрались мы за четверть часа. Впрочем, дольше я тряску на телеге вряд ли бы выдержал.

— Вот здесь, господин следователь, — хозяин фермы повел меня по утоптанной тропинке, огибающей добротное строение, обнесенное резным забором. Ближе к лесу обнаружился еще один частокол, огораживающий небольшую площадку, ярда три в диаметре. Внутри частокола что-то надрывно звенело.

— Что это? — я попробовал качнуть один из остро заточенных кольев. Тот сидел крепко.

— Так это, вы сами передали, в случае нового непотребства огородить, чтобы неповадно было следы топтать.

— Ясно, — оставалось только пожелать, чтобы в родном Управлении мои приказы выполнялись столь же буквально.

Мужички вместе с жандармами, поднатужившись, выдернули несколько кольев, создав небольшой проем, через который можно было протиснуться внутрь и осмотреть, наконец, корову.

— А это что? — я указал на шест с криво прибитой к тому перекладиной, на который был накинут старый камзол, судя по фасону, принадлежавший еще деду хозяина усадьбы, а к камзолу были привязаны разномастные колокольчики и бубенцы. Они-то и издавали удививший меня звук.

— Так это, ворон и прочих падальщиков отпугивать, господин следователь. Иначе не осталось бы ничего от коровы-то. Им-то тварям все равно, что проклята телушка.

«Тоже здравая мысль» — взял я идею на заметку и, приказав остальным оставаться на месте, всмотрелся в следы:

— Это ты здесь ходил? — подозвал я Вьодра.

— Точно я, ваша милость, — при этих словах я постарался не скривиться, — еще его сиятельство, — он указал на другой след с ярко выраженным каблуком, — и Кафтей, — мужик кивнул на своего молчаливого товарища, — его сразу видать, косолапый, ни с кем не перепутаешь.

Все-таки натоптали. Но сделать с этим ничего уже было нельзя, тем более что ближе к телу земля была утоптана настолько, что даже лучшие эксперты не смогли бы ничего разобрать. Убедившись в этом, я всмотрелся, наконец, в корову: обычная, все как положено, с рогами и с этой желеобразной штукой под животом, что сейчас казалась чужеродным отростком, прилипшим к остальному массивному телу.

Вечерело, поэтому пришлось зажечь магический огонек — стоявший рядом Вьодр восхищенно присвистнул — чтобы изучить повреждения на коже. Что же, в одном и Варгис, и барон-фермер были правы: это не были случайные бездумные порезы. Каждый символ — всего их оказалось четыре — был нанесен вдумчиво и аккуратно — очевидно, тот, кто это сделал, потратил немало времени — и не простым ножом, а каким-то специальным инструментом. Вот только смысл, заключенный в символах, был мне по-прежнему не понятен. Единственно, что было очевидно, вырезали их на коже уже умершего животного, что в свою очередь проделали самым обычным способом, перерезав горло.

— Прокляты! Ох, прокляли нас! — заголосил внезапно барон, хватаясь за голову, а его мужички со скорбными лицами согласно закивали. — Пойдем мы по миру, тут и предсказателя не надо!

— Ерунда! — пресек я панику. — Никаких проклятий тут нет, — по крайней мере, никаких следов магии я, действительно, не обнаружил. — Я бы поставил на козни изощренного недоброжелателя. У вас есть враги?

— Вы полагаете? — сипло вопросил он. — Но как же это? — он указал на символы.

— Это может быть, что угодно, например, результатом извращенного воображения вашего неприятеля.