— Что вы себе позволяете! — гневно крикнула Лас наглецу, вздумавшему присоединиться к ней.

— Что-то не так, крошка? — развязно ответил тот и попытался обнять ее за талию. К счастью, один каблук у нее оставался целым, и она немедленно наступила тем на ногу хаму.

— Ваше поведение! — ответила она, отскочив от запрыгавшего на одной ноге наглого типа, но оказалась почему-то не среди своих подруг, а среди таких же как недавний хам вызывающе разбитных мужчин и бесстыдных женщин, которые без зазрения совести грубо ругались и пили какое-то пойло прямо из бутылок.

«Провокация!» — сообразила, наконец, Ласси. Нужно было немедленно уходить, вот только пробиться к подругам не было никакой возможности. Лас пихали и толкали, обдували отвратительным запахом дурного алкоголя и пытались ухватить, причем не только под руку.

«Что делать?!» — по выкрикам и поведению людей было ясно, что те явились сюда ради обещанного кем-то развлечения, но белые передники впереди то ли не понимали, что происходит, то ли не имели возможности выбраться. Жандармы, что было странно, оставались безучастны к колебаниям толпы, сосредоточившись на перекрестках. — «Нужно попросить их о помощи!» — решилась девушка и только начала пробираться влево к ближайшей пятерке, как кто-то крепко ухватил ее за локоть. — «Опять!» — Ласси недовольно дернулась — обычно этого было достаточно, чтобы высвободиться, но в этот раз не получилось. Она снова дернулась и попыталась ударить неизвестного кулаком, но не получилось ни вырваться, ни ударить. Более того, наглый тип бесцеремонно притянул ее к себе.

— Что вы себе позволяете! — гневно выпалила она, когда почти уперлась прямо в грудь мужчины.

— Быстрее! — ответил тот голосом отцовского секретаря и потянул ее из толпы.

— Что?! Что вы здесь делаете?! — Ласси пришлось почти бежать за ним, что было жутко неудобно из-за сломанного каблука, да и постоянно наталкиваться на не желающих уступать дорогу людей. Тот не отвечал и продолжал тащить ее вперед. В этот раз на нем был обычный твидовый костюм — неудивительно, что она его не узнала — да и волосы не были зализаны, а всего лишь зачесаны. И весь он был необычно напряжен и сосредоточен, что тоже не помогало понять происходящее. Внезапно раздались какие-то хлопки, затем крики, вся толпа заволновалась и зашумела. Лас попробовала оглянуться, но тянущая в другую сторону рука не позволяла.

— Пустите! Что там происходит?! Ой! — она все-таки споткнулась и полетела бы на мостовую, если бы ее не подхватили крепкие руки и, так и не отпуская, потащили прочь в переулок между банком супруга бабушкиной приятельницы и ювелирной лавкой, затем к расчетному дому банка, столь длинному, что переулок проходил через арку под ним. В этой арке секретарь, наконец, остановился, то ли по собственному почину, то ли вняв неприкрытому возмущению девушки, выраженном в дрыганье ногами и беспрестанно задаваемых вопросах «Что происходит? и «Куда вы меня несете?», и поставил ее на ноги. Не успела Ласси вымолвить ни слова, как тот стащил с себя пиджак, бесцеремонно накинул ей на плечи, потом задрал вверх нижнюю часть передника и заткнул за борт пиджака. Все это казалось настолько нелепым, что девушка растерялась.

— Что вы делаете? — она попыталась избавиться от навязанного предмета одежды, укрывавшего ее почти до колен.

— Они не должны увидеть, как вы одеты, — не понятно ответил Рэнд и вернул на место сползший с правого плеча пиджак, быстро застегнув пуговицы.

— Кто они? Почему не должны? — Лас ничего не понимала, но разговор об одежде вернул ее мысли к своим соратницам, и она рванула обратно.

— Вам нельзя туда, леди Ласинда, — отцовский секретарь поймал ее и прижал к кирпичной стене арки.

— Пустите, господин Драгор! — она стала вырываться, но это не дало результата. — Там мои подруги! Мне нужно к жандармам!

— Нет, не нужно, — парировал тот и прижал ее руки к телу, не давая распахнуть полы пиджака.

— Что вы себе позволяете?! — Ласси попробовала прожечь его гневным взглядом, однако краем глаза заметила группу жандармов, идущих по переулку со стороны, противоположной Марж-стрит. Они-то и были ей нужны! — Я сейчас закричу! — предупредила она Рэнда, надеясь, что тот, наконец, возьмется за ум, но мужчина вместо этого вдруг приблизился к ней настолько близко, что едва Ласси успела открыть рот, как тот накрыл его поцелуем. Она была возмущена настолько, что не сразу обратила внимание на то, отвечает, а когда обратила, то возмутилась еще больше. Пыталась брыкаться, но державшие ее руки словно превратились в клещи, не давая и шанса на свободу, но самое ужасное было в том, что губы ласкали так, что и освобождаться-то хотелось все меньше и меньше. Впрочем, какая-то часть девушки все еще пыталась освободиться, настойчиво стуча туфлей, на которой остался каблук, по ноге секретаря, но та, казалось, была выточена из дерева.

Что о ней подумали прошедшие мимо жандармы, Лас даже предполагать не хотелось. Впрочем, глумливый окрик со стороны стражей порядка и так сказал все за себя. Рэнд ответить не пожелал, Лас не могла, но тем, видимо, ответ и не требовался. Тем не менее, это девушку отрезвило, и она стала вырываться еще яростнее, вынудив наглеца ее отпустить. Жандармы, разумеется, к этому времени покинули переулок.

— Леди Ласинда, — начал тот, но Ласси его слушать не желала. Почувствовав свободу, она сбросила с плеч ненавистный пиджак и тут же залепила секретарю пощечину. Вот только уворачиваться тот почему-то не стал.

— Ваше поведение безобразно и непростительно! — заявила она, стараясь, тем не менее, не смотреть в блестящие глаза, а тем более на губы, и развернулась в ту сторону, куда ушли жандармы. — Больше никогда….

— Вам туда нельзя, — перебил ее Рэнд, снова схватив за руку. Ласси готова была разразиться самой гневной речью, как тот, видимо, это предвидя, принялся быстро объяснять: — Кто-то узнал о вашей демонстрации и подбросил какую-то взрывчатку. Что именно, я пока не знаю. Все девушки, должно быть, уже арестованы, — Ласси при этих словах дернулась, но мужчина держал крепко. — Им ничего не угрожает, так как сканирование покажет, что они непричастны, но вам нельзя попадаться жандармам!