— А какое задание получит этот фант? — девица визгливо, отчего у половины присутствующих закладывало уши, перекрикивала шушуканье и смешки.

— Спеть карлейский романс, — отвечала Ласси под громкий хохот оставшихся, еще не знающих как им не повезло. Романс выпало петь Вирену Дальдану, которому неизвестный медведь оттоптал оба уха, зато природа наградила глубоким тембром, позволяющем петь как на низких так и на очень высоких нотах. Последним он по какой-то причине и отдал предпочтение, отчего даже у леди Бердайн, держащей лицо при любых обстоятельствах, начали страдальчески подрагивать уголки рта.

— А этот фант? — голос Бертель звучал уже скорее просительно и настороженно. Лас сжалилась и задала несчастному прочесть хвалебную оду на даллийском. Счастливчиком, казалось, удачно оказался Брант, но тот, путаясь и краснея, понес такую тарабарщину, что Лас, с языком немного знакомая, тем не менее, не услышала в оде ни одного знакомого слова. Рэнду, зачем-то оставшемуся для участия в нелепой забаве, достался поиск невиданного чуда в парке, после чего Ласси здраво рассудила, что тот, скорее всего, оттуда и не вернется. Двум следующим жертвам досталось станцевать друг с другом волькшот, что те и исполнили, наступая друг другу на ноги.

Шестой исполнил хвалебный стих для бабушки Лас так, что даже сама девушка заслушалась. Восьмому досталось поцеловать с завязанными глазами первую попавшуюся особу, но, сколько не старались Бертель и ее подружка, поцелуй достался Красту, который шел под номером семь и в тот момент пытался пересечь комнату с обмотанными веревкой ногами. В результате, уже после первого раунда обессиленные ухажеры к неудовольствию соискательниц ретировались, и Лас с чувством исполненного долга отправилась к себе. Однако стоило выйти в коридор, как из темноты ей навстречу шагнул отцовский секретарь настолько внезапно, что девушка едва не приняла его за другого.

— Это вам, леди Ласинда, — он протянул девушке небольшой, но дивный цветок. — Эйнорсы обычно растут в горах далеко отсюда, но один из них каким-то чудом оказался у вас в саду.

— Благодарю, господин Драгор, — Ласси замерла, не в силах ни взять, ни оторвать взгляда от цветка. Тем более она не могла сказать мужчине, что это еще ее мать пыталась прижить эти цветы в городском парке, но, с тех пор как та умерла, не взошел ни один цветок. — Вы можете отдать его леди Бертель и вернуть свой залог, — не своим, почти безжизненным голосом произнесла она.

— Нет, — твердо ответил тот. — Это вам, — он взял ее за руку и вложил в ладонь стебель, после чего, даже не попрощавшись, скрылся в коридоре.

У себя в комнате Ласси вложила эйнорс в первую попавшуюся книгу и тут же забыла про странное поведение отцовского секретаря. Вместо него ее мысли заняли остальные гости. Кого из них имел в виду отец? И что за опасность может им от этого человека грозить? Все гости были почти в равной степени нелепыми. Может, искомого противника среди них этим вечером и не было? Или тот искусно притворялся? Кто же из них? Может, Брант? Ведь удивительно, что проведя все детство в Даллии, тот не выучился изъясняться на даллийском. Или это Дальдан? Может, он намеренно пел так, что уже после первого куплета у всех присутствующих заложило уши? Или те двое, которые проявили удивительную неловкость? Хотя нет, те скорее походили на переодетых гвардейцев — уж очень слаженно они действовали во всем, даже на ноги друг другу наступали в полном согласии между собой. Или тот, чьими сладкими речами, если те были бы патокой, можно было покрыть дюжину дюжин пирогов? Этот тип, по мнению Лас, выглядел подозрительнее всех.

А если задуматься над тем, зачем этому неизвестному недоброжелателю проводить вечера в особняке Бердайнов? Вряд ли тот надеялся вызнать какие-то секреты или планы отца, тот на этих вечерах не появлялся. Что тогда? Может быть, он хотел таким образом втереться в доверие? Кому? Бабушке и ее таким же умудренным жизненным опытом приятельницам? Нет. Значит, самой Ласси? Да и Рэнд упоминал какие-то замыслы. Вот только в чем эти замыслы могли заключаться? Надеялся ли этот неизвестный жениться на ней и тем самым впоследствии давить на отца? Вариант мог бы показаться привлекательным, но не учитывал планы самой Лас, а значит, был совершенно несбыточным. По крайней мере, сама девушка не представляла, при каких обстоятельствах тот мог быть реализован. Впрочем, если противник, действительно, метил в нее, то не мог этого не знать. Тем более что Ласси уже несколько раз недвусмысленно дала каждому понять, что ни в ком из них не заинтересована. Это означало, что замыслили что-то другое. Вот только что это могло быть? Похищение? Чем не вариант?! Преступники замыслили ее похитить, чтобы потом шантажировать отца! И куда только тот смотрел, пуская в дом?!

«Но раз не смотрит — тем лучше» — решила она про себя. — «Сама разберусь и докажу ему, что тоже на кое-то способна!».

А для этого в первую очередь надо было выяснить, кого имел в виду отец.

— Тебе приглянулся господин Дальдан? — поинтересовалась Лас на следующее утро у бабушки за завтраком. Та наверняка знала ответ на другой интересующий внучку намного больше вопрос, но вряд ли бы его раскрыла.

— Интересный молодой человек, — ровно ответила леди Бердайн, однако нож в ее руке, которым она размазывала по тосту масло, немного дрогнул.

— И прекрасно поет, не так ли? — продолжила девушка, добавив мечтательности голосу. В руке у ее собеседницы дрогнула уже ложка с джемом.

— Тебе понравилось, дорогая?

— Очень! — воодушевленно ответила Ласси. — Особенно как господин Дальдан брал высокие ноты. Думаю, надо чаще просить его петь.

— Не стоит, милая, — быстро заметила бабушка.

— Почему? — Лас всем своим видом показывала искреннее изумление.

— Он может счесть это знаком особого внимания, — извернулась та.