— Оставьте себе, — белозубо улыбается сосед сэра Майкла, молодой человек в странном струящемся одеянии в жемчужно-серых тонах. По поверхности его плаща время от времени пробегают белые барашки, как на море. — Оставьте, не пожалеете. Герман Хлодвиг, к вашим услугам, сударыня.

Поблагодарив, робко беру флягу. Он, приложив руку к сердцу, склоняет голову, продемонстрировав пепельные локоны вперемежку с седыми. Молодой человек? Да с этими магами просто невозможно угадать возраст! Мне ласково улыбается сидящая рядом с ним женщина в просторном платье, слегка скрывающим выпирающий животик. Волосы убраны под изящно скрученный тюрбан, украшенный чёрной грушевидной жемчужиной. И глаза у неё такие же, чёрные, и словно проскакивают в них иногда отблески зарниц…

А вода из подаренной фляги удивительно вкусная и прохладная, словно только что из родника.

— Итак, господа, — Акара вновь заступает на пост, — мы решили продолжить по несколько усечённой схеме. Деяния, касающиеся личной ответственности бывшего Верховного Мага Клана Огня ввиду спровоцированного им преждевременного наказания рассмотрению больше не подлежат. Переходим к обвинениям в адрес членов Клана огня, как магов, так и людей. Хочу напомнить, что данная часть заседания транслируется с помощью мыслесвязи непосредственно на площадь, где ожидают своей участи обвиняемые. Итак, главы Кланов и Орденов, слушаем вас!

— Начните с себя, уважаемая Акара, — предлагает дон Теймур. — Зная вашу скромность, мы можем предположить, что свои претензии вы прибережёте напоследок; сделайте это сейчас на праве председательствующей.

Жрица вежливо наклоняет голову.

— Орден Незрячего Ока, Орден ведуний и пророчиц обвиняет, — провозглашает она. Рядом с ней поднимаются с мест двое — молодые мужчина и женщина в таких же фиолетовых бурнусах но с чёрными повязками на глазах. У каждого на лбу фосфоресцирует изображение глаза. — Под руководством магов Огня ламиями и циклопами атаковался храмовый комплекс Незрячего Ока. Погибли двенадцать послушников, две послушницы и пятеро из вольнонаёмного персонала. Почти полностью разрушена Северная часовня, несколько бесценных артефактов утрачены.

Все трое, поклонившись, усаживаются. Слева от них поднимается ещё одна троица — в блестящих латах, отполированных до блеска, в белых плащах.

"Орден паладинов", — прорывается мне в ухо голос Акары. Она помнит своё обещание. — "Сэр Арктур, Архимаг, с ним — сэр Джонатан, отец твоего наставника и сэр Гай". Ага, а мой наставник, очевидно, в их табели о рангах занимает ступеньку ниже, и здесь присутствует только в качестве приглашённого.

— У нас четверо погибших на поле боя от файерболов, предательски пущенных с тыла, — мрачно говорит паладин со звёздным именем. — Одни из лучших! На территории города — штурм нашей Академии с участием огневых магов и горных троллей. Шестеро погибших, увы, регенерации не подлежат. Пятеро серьёзно ранены, срок реабилитации предстоит достаточно долгий.

За моей спиной поднимается недавнишняя парочка и ещё двое в странных перистых плащах. "Представители Кланов стихий", — озвучивает Акара, — "воды, земли и воздуха. Архимаги господин и госпожа Хлодвиги, Герман и Абигайль, а также госпожи Сония и Агния, Верховные летуньи".

— У нас — отражение атаки с воздуха, — буднично сообщает Герман, — драконы и гарпии, в качестве всадников-наводчиков присутствовали два огневика. Школе нанесены повреждения. Погибших четверо — из новичков, перспективных, в бой специально не брали, хотели сберечь…

Действие перекидывается на трибуны напротив. "Клан друидов", — сообщает Акара. С изумлением рядом с Главой Оборотников вижу Аркадия. Практически полностью уничтожен питомник кидриков, остались в живых четыре особи из пятнадцати, докладывают они. У Аркаши глаза аж побелевшие от усталости и горя. Им, друидам, зверей хоронить — что детей… На бронзовом наплечнике пристроился нахохлившийся совёнок — то ли новый питомец, то ли кидрик-оборотник.

"Орден Амазонок. Командующие леди Виктория Диксон, леди Лора Кораблик". Четырнадцать погибших, сообщает Лора: девять — на поле боя, от файерболов с тыла, ещё шестеро девчат защищали в городе подожжённые казармы и конюшни. Часть лошадей задохнулась. Остальных, разбежавшихся, смогли собрать. Амазонки сдержанно-спокойны, но время от времени щеку второй командующей передёргивает нервный тик.

Сударь Симеон, уже мне известный, не торопясь, оглаживает петушиный гребень на посохе.

— Нападение на Обережницу и причинение увечий, — перечисляет он так же лаконично, как и остальные. — Спровоцированная вспышка агрессии, в результате — неконтролируемый выброс в виде проклятья, каковой вид магии нежелателен пока на данной ступени развития. Рано ей ещё проклятьями-то раскидываться… Потенциальная угроза потери ребёнка — сына Обережницы. Учитывая малочисленность нашего клана, — добавляет сударь значительно, — считаю действия бывшего Верховного преступными вдвойне. Нам дорого каждое наше дитя.

Должно быть, не я одна замечаю, как перекрещиваются взгляды старца и моего свёкра. И вспоминаю, что точно такие же слова я однажды слыхала, уж не от самого ли благородного дона? И ещё одно обстоятельство приходит мне на ум, сильно смущая: похоже, все здесь уже знают о моей беременности. Ладно бы, незнакомые люди, но что теперь думают обо мне те же Лора с Аркашей? Жду ребёнка от Васюты, а сама — с Магой? Что я им скажу? Потому-то, должно быть, они в мою сторону даже не смотрят.

"Клан Северных воинов", — со странным сочувствием в голосе сообщает Акара. "Воевода Ипатий. Травница Доброгнева".