Няня очень удивилась, столкнувшись на пороге с чужим мужчиной.

— Милейшая, я могу засвидетельствовать своё почтение княжне Ларской?

— Кем приходитесь барышне? Что-то я вас раньше не видела в имении.

— Передайте, подчинённый государя императора по делу об убийстве её отца — князя Ларского Андрея Гавриловича.

— Сию минуту доложу, барин. Проходите в дом, присаживайтесь.

— Благодарю.

— Барышня, там человек от самого императора приехал. Говорит, по делу вашего батюшки.

Испуганное лицо Агаши натолкнуло меня на мысль, что о прошении доложили государю, и он послал ко мне человека для выяснения всех обстоятельств.

— Какой человек?

— Не ведаю. Никогда раньше здесь не бывал.

— Пойду посмотрю, не волнуйся, Агаша.

Увидев меня, гость заулыбался. Не знаю, о чём он думал, но взгляд его, прежде сосредоточенный, просветлел.

— С добрым утром, княжна.

— И вам доброго утра. Хотелось бы верить, что оно таковым будет.

— Не буду разрушать ваших надежд. Сударыня, прошу простить, что беспокою в неурочный час. — Семён Платонович подошёл ко мне и поцеловал руку.

— Ничего. Мне всё равно не спалось. С кем имею честь разговаривать? — По внешнему виду, манере поведения, выправке я определила: человек состоит на службе и занимает высокий пост.

— К вашим услугам — агент тайной канцелярии государя императора, Семён Платонович Баринов, — отрекомендовался гость.

— Очень приятно, — присела я в реверансе. — Проходите, садитесь, пожалуйста. Что привело вас ко мне?

— Я веду дело об убийстве вашего батюшки, о кончине матушки и сестры. Мне необходимо поговорить с вами.

— Слушаю вас.

— Мы проверили человека, которого вы обозначили в прошении. Он действительно был связан с уголовным миром, за ним немало дел водится. Удивлён, как до сих пор этот господин не отправлен по этапу. Изловчился и ушёл от ответственности. Не годится. Мы следим за ним постоянно и не выпускаем из вида, проверяем каждый его шаг. Но вот что странно. У меня такое чувство, что вы знаете больше нас.

— Господин Баринов, я не веду расследование. Могу лишь добавить те факты, которые мне известны.

— Да-да. Это я имел в виду, — оговорился Баринов, доставая тетрадь и карандаш.

— Признаюсь вам, дважды встречалась с этим человеком, разговаривала с ним. Он безбоязненно выдал себя. Жаль, что не видели, как он бравировал и хвастался своими «успехами».

— Так-так. Что именно вы узнали из беседы с ним?

— Беседой я бы это не назвала. Господин Гвоздков применил ко мне силу. Слава Богу, живой осталась.

— Что вы говорите?! Когда и где?

— В первый раз встретились случайно на бале-маскараде. Второй — в опере. Он скрутил меня прямо в ложе, со свойственной ему злостью и яростью наградил пощёчинами. Вдобавок пригрозил: если буду преследовать его, разделается со мной точно так же, как с отцом, матушкой и сестрицей. Смеясь, заявил, что в России на всех кирпичей достаточно.

— Наглец! Он вам открыл, как были убиты ваши родители и сестра?! — Агент от удивления выпучил глаза.

— Да, без раскаяния и сожаления. Отца он убил собственноручно ударом кирпича в висок в тёмном подъезде. Папенька к кому-то приезжал по делу или в гости. Убийца за ним следил, пока не настиг и там же убил. — Семён Платонович составлял акт, записывая с моих слов.

— А как убил княгиню и вашу сестру тоже поведал? — не отрывая от листа глаз, спросил агент.

— Приехал в имение после похорон отца под видом знакомого, якобы выразить соболезнование. Родные пили чай в гостиной, он умудрился подсыпать им яд, представляете? Не могу больше. — Я заплакала.

— Каков подлец! — вырвалось у агента.

— Простите, не могу больше.

— Всё-всё, не буду спрашивать. Пожалуйста, успокойтесь. Сочувствую вам всей душой и понимаю — у вас большое горе.

— Приехала на несколько дней в имение, тоскую, скоро возвращаюсь к брату в Петербург. Невыносимо здесь одной. Стены стали холодными. Везде слышатся голоса родных. Уеду.

— Вам действительно лучше пережить горе в окружении близких. Настоятельно рекомендую. Насколько я знаю, в Петербурге живёт ваша тётушка — графиня Боголюбова. Поезжайте к ней, и брата на побывку периодически отпускают. Здесь одной вам оставаться нельзя.

— Скоро поеду.

Тайный агент, пролистывая написанное, отвлёкся.

— У меня в вашей губернии есть ещё дела, на обратном пути заеду. Хотите, сопровожу вас в Петербург?

— С благодарностью принимаю ваше приглашение.

— Ждите меня дня через три. Буду.

— Соберусь тем временем.

— Вот и договорились, распишитесь, будьте так добры. — Семён Платонович указал мне место подписи и дал карандаш. Я расписалась.

— Благодарю вас. — Агент вложил исписанные листы тетради в папку, на кожаной обложке которой выделялся герб России, под ним гриф «Тайная канцелярия Государя Императора». Баринов вложил в папку заточенный карандаш, набросил плащ с пелериной, надел цилиндр на голову и уехал.