Конечно, на слово Кайрану никто не поверил, каким бы полубогом он ни был. Но, когда парочка могущественных кланов перестала существовать, остальные предпочли не совершать их ошибок. Со временем традиции закрепилась и превратились в непреложный закон, в «священную дюжину», которую безоговорочно выполняли все до единого кланы.

Первая традиция гласила — если противник сдается, бою конец. Высших казнить, остальным — отрубить руку и отпустить. Правда, тут были некоторые варианты. Например, если уже сдавшийся противник вдруг начинал баловать, дозволялось еще уменьшить число его конечностей, вплоть до полного их исчерпания, а тогда уже — голову долой.

Вторая традиция позволяла отобрать из побежденных рабов.

А по третьей захваченные на поле боя были обязаны двенадцать лет служить победителям, не пытаясь сбежать или восстать. Конечно, бывали случаи, когда рабы все-таки сбегали. Но в таком случае они становились беглецами-без-клана. Однако если они все же решали вернуться в родной клан, их убивали свои же, чтобы уберечь клан от проклятия Харита. Если же беглецы выбирали изгнание, то проклятие все равно рано или поздно их настигало.

Чтобы третья традиция вступила в силу, раба должны были заклеймить знаком клана-победителя. До тех пор пленные, теоретически, могли сбежать, но в плотном окружении врагов об этом не могло быть и речи.

Вот только пока было непонятно, по какому принципу этот высший отбирает рабов?..

К колоде повели очередного пленника. Точнее пленницу. Игорь с замиранием сердца узнал Торию. Шестая жена Орвина шла, гордо выпрямив спину и высоко подняв голову, словно она собиралась не на казнь, а на прием.

Так же, как Моис, Тория самостоятельно опустилась на колени перед плахой, ничуть не обращая внимания на то, что ее широкие шаровары тут же вымокли в крови.

— Развяжите ей руки, — приказал высший.

Стражи повиновались. Один взмах коротким серповидным кинжалом, и веревочные путы упали к ногам девушки.

— Расстегни камлот, — приказал высший.

— Сгинь в Навь! — высокомерно ответила Тория.

Высший безразлично пожал плечами и кивнул палачу.

Двое стражей тут же навалились на девушку, вынуждая ее положить на колоду руку.

Игорь отвернулся, не желая смотреть, как острое бронзовое лезвие опустится на руку, которая так недавно его ласкала.

Тория попыталась сохранить достоинство, но не выдержала боли и закричала.

— Пошла прочь, — буркнул страж, и вместе с напарником оттащил ее в сторону.

Следом настал черед Соны.

— Расстегни камлот, — монотонно приказал высший, когда двое Скелетов опустили ее на колени у плахи.

Девушка закусила губу и, мгновение поколебавшись, расстегнула три золотых пряжки. Полы камлота разошлись, обнажив два сочных полушария грудей. Высший склонил голову набок, изучая открывшуюся его глазам картину, потом кивнул на телегу. Стражи подхватили вскрикнувшую Сону под руки и, не удосужившись вновь связать ей руки, поволокли к телеге.

Мало-помалу очередь пленников таяла. Когда очередной мешок с руками заполнялся, Скелеты относили его к телеге, и брали новый.

— Послушай, Деззи, — повернув голову к любимой, негромко заговорил Игорь. — Не геройствуй. Не спорь и не сопротивляйся. Пусть возьмут тебя в рабство, а я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Я не знаю. Главное, останься в живых. Ты поняла меня? Что бы со мной ни случилось. Я переселюсь в другое тело и спасу тебя.

Дыхание Дезирэ на мгновение пресеклось, и она судорожно кивнула.

— Я так люблю тебя, Орвин! — едва слышно выдохнула Дезире, прижимаясь губами к его губам.

— Я тоже тебя, детка. Не волнуйся, все будет хорошо, — скороговоркой пробормотал Игорь и отстранился.

И как раз вовремя — к ним приближались стражи. Когда Скелеты уже протянули руки, собираясь схватить испуганно вжавшуюся в спину Игоря девушку, мужчина сдвинулся вбок, заступая им дорогу.

— Сначала меня.

— Нет! — вскрикнула Дезирэ и еще крепче прижалась к нему.

Скелеты переглянулись — им было все равно — и потащили к плахе Игоря. Он попытался вырваться из их крепкой хватки, но со связанными руками это сделать было непросто, и мужчина добился лишь того, что упал, и его потащили к плахе как мешок с мукой.

— Этому приказано обе руки, — бросив его у колоды, сказал один из стражей.

Высший кивнул палачу.

Игорь подобрался, готовясь дать отпор, когда его развяжут.

Холодный клинок кинжала коснулся кожи, и веревки лопнули. В ту же секунду две пары крепких, сильных рук схватили Игоря, не давая даже шелохнуться. Один страж навалился ему на плечи, второй крепко зафиксировал обе его руки на плахе. Технология была до того отработанной, что у пленника не было даже шанса оказать сопротивления.