— Не, уже с утра всё собрали. А что — портключи в виде желудей?

— А как же. Эти портключи — страшная семейная тайна. Так что считай, что официально принимают в семью.

Я почувствовала в горле ком, растрогавшись от осознания этого факта — как-то до сих пор не задумывалась. А ведь и правда девчонки стали мне ближе, чем родные сестры. То ли совместный ритуал повлиял, то ли ещё что… И даже страшно было думать, чем я все это заслужила.

— Эль, ты чего? — забеспокоилась Элен.

— В глаз что-то попало. Ладно, пойдём вниз, пока нас не потеряли. Ты-то как?

— Отлично, — подмигнула Элен. — Только по утру подушка мокрая, а так — лучше всех. Эль! Ты чего — правда, в порядке. Было бы хуже, если бы я плакать не могла. Со временем пройдёт.

— Если беременная, то может и не пройдёт, — вздохнула я.

— Верно, — засмеялась мисс Дарси.

Внизу за столом мы увидели мальчишек, которых уже призвали с улицы. Вполне мирно, не считая упрямых взглядов, они уплетали торт, и боюсь, что нарочно старались есть, кто быстрее. Как бы не подавились! Не удивлюсь, если ещё и пинали друг друга под столом — зря их посадили так близко.

— Это все его вещи? — спросила Береника, принимая у меня рюкзачок сына и небольшую мягкую сумку.

— Ну, ты сама сказала, чтоб много не брала, — с сомнением ответила я.

— Я просто уточняю, — успокоила она. — У нас всё есть. И домовиков хватает, присмотрят. А то Данко хочет каждый день его навещать. Ты мне только скажи — этот его шушпанчик — не опасный?

— Ой! Я же запретила его брать! Он огнём чихает, когда наестся остренького.

— Ну мало ли, что ты запретила. А теперь разреши. Если шушпанчик его фамильяр, то разлучать не стоит, особенно в первые месяцы. А раз он понимает по-человечески, то уж как-нибудь мы с ним договоримся. Значит, остреньким кормить?

Я вздохнула и перечислила всё, что любит Руни.

Мне же всучили мешочек желудей. В нём лежало около десятка пакетиков по пять-шесть штук. Все подписаны.

— Тут есть наш дом, — пояснила Береника, — есть Мунго, есть Хогсмид. И на всякий случай — клиника Элен. Ещё Косая Аллея, и квартирка в Лютном. Ну мало ли… Туда можешь смело перемещаться. Мужу она издавна принадлежит, и там абсолютно безопасно, если не будешь выходить гулять по ночам. Да и днём с осторожностью, сама понимаешь — тот магический район отнюдь не курорт. Мы там бываем довольно редко и надолго не задерживаемся.

На прощание Сев явно хотел броситься мне на шею, но покосился на Дерека и затормозил.

— Пока, мам!

Обняла его сама, опустившись на колени. Прижала к себе крепко-крепко. Всё же в первый раз расставались так надолго.

Он недовольно заворчал, пришлось отпустить. А у самого глазки блестят. Элен его тут же взяла за руку, и он доверчиво на неё посмотрел. Дерека взяла за руку его мама, а Поппи собиралась с нами к Сметвику, так что оставалась.

Растягивать прощание не стали, так что не прошло и минуты, как мы с подругой остались одни.

— Колись, — велела я сразу, чтобы прогнать тоскливое чувство. — Было у вас что?

— Ты о чём? — усмехнулась Поппи.

— Да всё о том же. О твоём Сметвике.

— Нет, не было. И он не мой.

— Но почему?

— Нет, ты так возмущаешься, словно не ты нас сдёрнула в самый ответственный момент. А потом стало не до этого. Я в Хогвартс вернулась, а Сметвик со своим другом готовят вам программу. А у него ещё и больные, так что совсем бедолаге некогда.

— Во-первых, признавайся, что за ответственный момент был. А во-вторых — это он сказал, что ему некогда?

— Тогда и ты признавайся, Эль — сколько раз и где?

Я наотрез отказалась отвечать на такие вопросы, на что Поппи усмехнулась:

— Ладно, Эль, не буду мучать. Прибыла я к нему как раз к тому времени, как он наливал себе в стакан огневиски, и был при этом злой и несчастный. Благо, это был первый стакан. Потому что Сметвик вообще человек не пьющий, и ему, кажется, это противопоказанно по состоянию то ли магического, то ли телесного здоровья.

— И что ты?

— Ну что, поругались немножко, потом сидели, разговаривали, потом дошло до поцелуя и нежных признаний, ну а потом твой ворон постучался в окно. Он хотел уже послать всё лесом, но я сразу сообщила, что ворон твой, и пока он не прочтёт послание, ничего не будет. Двадцать секунд прожигания фирменным целительским взглядом, и Морган пошёл к окну с таким видом, словно хочет бедной птичке как минимум свернуть шею. Но прочитав, стал быстро одеваться — что значит профессионализм. Я только не позволила ему мантию надеть, намекнув, что ты у маглов живёшь, да напросилась в компанию. Вот и всё, собственно.

Посудачив ещё немного о мужчинах, своих и вообще, мы наконец дождались ворона, который летал к Сметвику в очередной раз.

«Сейчас», — значилось в записке.

Тоби словно почувствовал, что пора, и поднялся из подвала. Не пришлось звать.

Он дружелюбно поздоровался с Поппи и, чмокнув меня в ухо, пошёл в ванную, где наводил марафет не меньше пяти минут. Я нервничала — не каждый день твоего мужа пытаются запихнуть в программу, действующую на мозги. Хотя Сметвик и уверял, что действие будет направлено лишь на магическое ядро, мне не верилось, что мозга это не коснётся. И боялась, что ничего не выйдет. А главное — не слишком представляла, какая роль предстоит мне — нужно ли мне будет нырять в думосбор вместе с Тоби, и учиться с ним вместе, или останусь снаружи, как-то привязанная к нему? И ругала себя, что не догадалась сразу спросить Сметвика о своём участии более подробно.