— Фамилию трупа, вашу я уже знаю, пожалуйста.

— Забыла на хер, не помню, с пожаром связана, Подгорел, вроде…

— Где вы находитесь? — прорычал в трубку офицер изменившимся голосом, от прежних безразличных ноток в голосе которого не осталось и следа, — ваш точный адрес?

— Москва, блин, — закатила глаза Кэт. — В джипе сижу, марку не знаю? Я себя не знаю, а вы со своим адресом…

— Черт, — Кат услышала, как говоривший грубо выругался, недавно просивший еще сам, чтобы другие не ругались. — Слюнями только не брызгайте, возьмите себя в руки, где стоит ваша машина?

— Возле гаража, в котором мой труп.

— Чей труп, дамочка вы в своем уме?

— Я американская подданная, а не в своем уме, сколько вы пытать будите, приезжайте скорее, труп умирает.

Тишина в трубке.

— Гараж охраняется?

— Не знаю, ворота открыты, дверь в офисе охраны закрыта.

— Отлично, доберитесь до этой будки и передайте трубку охраннику, он то уж точно свой адрес знает, если не пьяный. Отставить, никуда не ходите, мы уже определили место вашего нахождения. Возвращайтесь в гараж и посмотрите, может ваш труп еще можно спасти.

— Мой труп?!

— Проехали… И предупреждаю, что сокрытие с места преступления проведете остаток жизни вдали от вашей американской родины. Окажите первую помощь пострадавшему по возможности и ждите, наряд выезжает.

— Оказать помощь покойнику? — удивленно захлопала ресницами несчастная. — Я правильно поняла? Офицер, кто из нас спятил?

— Пострадавшему, я сказал! Трупом он станет, когда в этом врачи удостоверятся. Все ясно?

— Есть! — Кэт глупо усмехнулась в трубку, чувствуя, что и сама уже не далеко от психушки в этой сумасшедшей России. При этом даже не шевельнулась, как сидела, так и осталась сидеть, только голову на руль положила и приоткрыла немного дверь машины, чтобы дышать было легче. Ей осталось еще только научиться покойников оживлять, и тогда уж точно можно будет смело отправляться в дурку. Рука с зажатым в ней телефоном безвольно лежала на колене, а в выдвинутой пепельнице дымился непотушенный окурок. Чудное дело, но она даже не заметила, как выкурила сигарету. Изредка она приподнимала голову и напряженно всматривалась воспаленными глазами в длинный, освещаемый всего одним фонарем проезд, образуемый двумя рядами прилепившихся друг к другу гаражей. Доносившиеся со стороны открытых ворот слабые звуки мало чем напоминали завывание полицейских сирен, а слегка раскачивающийся на слабом ветру одинокий фонарь — полицейскую мигалку. Убедившись, что никого нет, она снова опускала голову на руль и закрывала глаза.

Один раз Кэт, правда, услышала звук сирены, но после этого прошло довольно много уже времени, а стражи порядка так и не появились. Местоположения определили, да видно не то место, решила она и набрала еще раз указанный номер. Кто-то ответил, что уже выехали, пусть ждет. Время подбиралось к двум ночи, и глаза стали постепенно слипаться. Мимо машины прошел охранник, решивший все же закрыть ворота. Кэт напряглась, ожидая вопроса и лихорадочно соображая, что же она здесь, собственно, делает в такое время, но врать не пришлось, тому вообще не было никакого дела до нее, тем более что он ее даже не заметил, как и не обратил внимания на чужой автомобиль. Раз стоит, значит так и надо. Шок после всего случившегося постепенно стал проходить, и в голове стали появляться даже какие-то мысли, к примеру, что убитый ещё жив и, может быть, даже нуждается в помощи. И надо было что-то делать, не всю же здесь ночь сидеть и ждать у моря погоды, пока эта их полиция приедет. Кэт ещё раз посмотрела на часы и окончательно поняла, что помощи ждать неоткуда, придётся шевелиться самой. Заблудилась полиция, у этих русских все через одно место. Хочешь-не хочешь, а в подвал спускаться всё же надо, хотя бы затем, чтобы убедиться, что лежащий там действительно мёртв.

Положив трубку на сиденье, она опустила ногу на подножку джипа и, сосчитав два раза до десяти и еще один разок до трех, спрыгнула на землю, придерживая одной рукой подол своего вечернего длинного платья. Щебёнка предательски зашуршала под ногами, услужливо расползаясь под её шпильками в разные стороны. Сделав несколько корявых шагов, она, наконец, оказалась в гараже и облегченно вздохнула. Ее обувь явно не была приспособлена для подобных прогулок, но выбирать не приходилось.

В гараже, прикрыв за собой скрипучую дверь, Кэт подошла к люку, ведущему в подвал, взглянула вниз и прислушалась. Керосиновая лампа все еще коптила, давно уже заменившая здесь электрическую, и внизу было довольно светло и как всегда тихо, можно сказать, даже уютно — такой себе могильный интимчик в стиле вампир. Блики света, отбрасываемые лампой, причудливыми уродцами карабкались по стенам и скользили по полу, раскрашивая все в приглушенные постельные тона, еще больше создавая расслабляющую обстановку с расположившимся где-то там внизу на полу трупом, настраивая на легкую жуть. Мутило… Так и не набравшись смелости спуститься вниз, она сначала встала на колени и попыталась заглянуть подпол, что ничего не дало — труп был невидим. Тогда она, уцепившись рукой за какую-то скобу, легла на пол и опустила голову вниз.

И увидела, что на том месте, где она труп оставила, было только свежее пятно крови, а сам он — этот проклятый труп, сидел около стены, склонив голову на грудь, и зажимал живот окровавленными руками. От этого зрелища у нее закружилась голова, и она сама чуть не свалилась вниз, рискуя сломать себе шею. Бедняжку стошнило… «Жив, — испугалась она и в то же время обрадовалась. — Столько времени прошло, а он все еще жив, вот сволочь!» Кэт поменяла позу, усевшись на краю люка и свесив вниз ноги. Кто бы только знал, как ей сейчас не хотелось туда возвращаться, но выхода у нее уже не было. Если он и в самом деле не виноват, если верить записи, то тогда виноватой автоматически становилась она, отправившая человека к ангелам и даже не попытавшаяся его хоть как-то удержать на этой грешной земле. «Короче, — решила она, — даже самый отъявленный негодяй все равно имеет право на милосердие. Не суди, да не судима будешь!» И с этой оптимистичной мыслью, нащупав ногой ступеньку, она и заставила себя сделать шаг в преисподнюю. Второй шаг сделать оказалось еще труднее. Ноги то дрожали, то предательски подгибались в коленках. Спустившись до половины лестницы, она замерла и прислушалась, рассматривая скрючившееся тело. «А пистолет где? — мелькнула мысль, и она принялась испуганно шарить глазами по полу, боясь самого страшного, что он уже у него в руках. — Дура, — кляла она себя, — допрыгалась. Решила в благородство поиграть. Сейчас он тебя и отблагодарит девятью граммами свинца между глаз». Но все обошлось. Пистолет валялся все там же, где она его выронила, а сидящий около стены даже и не думал шевелиться. Кэт еще раз попыталась взять себя в руки и постаралась успокоиться. «Он, наверное, уже умер, — шептала она в надежде, спускаясь всё ниже и ниже, что все так и есть. — И мне ничего не грозит. И за самооборону мне тоже ничего не будет…»

— Эй, — тихо позвала она сидящего, но ответа не последовало. — Эй, — повторила она чуть громче и осторожно спустилась еще на одну ступеньку. Ступенька скрипнула, но ответа так и не последовало. Еще несколько ступенек, и смелая женщина осторожно коснулась ногой деревянного пола, снова оказавшись в преисподней, где снова под ногами скрипели дряхлые ступеньки и пахло плесенью, где снова не хватало света и воздуха. И снова рядом был этот отвратительный тип — ее потенциальный убийца-хранитель. Только теперь они уже поменялись ролями, и не она зависела от него, а наоборот, его жизнь, если таковая еще теплилась в его никчемном теле, полностью зависела теперь от нее. Кэт медленно подкрадывалась все ближе и ближе к телу и, странное дело, все больше при этом успокаивалась. А когда она оказалась с ним рядом и опустилась на колени, то от былого страха не осталось и следа. Ее больше даже не мутило, такая вот гадость. Кэт прикрыла глаза и постаралась прислушаться к самой себе. Неужели она тоже стала такой же? Мысль, от которой ее тут же снова чуть не вырвало. Не дождутся! Потрогав лоб, она убедилась, что он еще теплый, и принялась расстегивать ему рубашку на груди, чтобы добраться до сердца. И оно тоже еще билось, еле слышно, правда, и как-то через раз, как ей показалось, но все же гоняло еще кровь по телу. «Странно, — думала Кэт, осторожно укладывая его на пол и подкладывая под голову грязную подушку, что стащила с кровати, — этот человек хотел меня убить, а потом якобы даже спас мою жизнь, пряча в этом погребе, если это правда, а я его убивать совсем не собиралась и угробила. Теперь сама же и спасаю, мне это надо, именно за этим я сюда и приперлась?» Кэт разжала ему руки, прижимавшие к кровоточащей ране скомканную, испачканную в машинном масле, кровавую тряпку и внимательно осмотрела рану, после чего оторвала от подола платья большой кусок ткани, пытаясь соорудить из него что-то вроде повязки. «Пуля прошла навылет, где-то сбоку, — успокаивала она себя. — Может, все еще и обойдется. И меня не посадят… Ему в больницу надо, и чем скорее, тем лучше, а мне звонить своему заморскому адвокату. Старик вытащит, он, наверное, уже прилетел». Со всеми этими местными перетрясками она даже забыла его имя, точнее, не вспомнила, но так ли это было важно.