Шрифт:
— Милочка, спой пожалуйста!
Мила особо упираться не стала. Она сама выбрала музыку, отошла к барной стойке и запела красивым высоким голосом известную песню на английском языке. Пашка, фальшивя, пытался ей подпевать, но она смотрела только на Романова. Как песня звала и манила, так звал и манил ее тоскливый взгляд.
Пела она хорошо, чисто, и Пашка был в восторге. Его не обидела даже фраза, брошенная Романову:
— Для тебя, Алекс!
Когда песня закончилась, я решилась еще раз попытаться утащить домой Катю, но Романов неожиданно развернулся ко мне и попросил:
— Лиза, спой пожалуйста.
Мне вспомнился этот взгляд. Я вдруг увидела напротив себя того мальчишку, который ждал меня у подъезда. Уверена, он тоже об этом подумал. Стало как-то пусто на душе, будто вот только я считала себя вполне счастливым человеком, а теперь поняла, что у меня нет чего-то самого главного…
Я не пела давно. В конце 11-го класса я сказала маме, что хочу быть певицей и собираюсь в Москву, в Гнесинку. Она не рассмеялась, просто спросила, соглашусь ли я ради карьеры быть любовницей престарелого продюсера.
— Пробиваются единицы, — сказала она. — Остальные спиваются, встают на панель, живут в нищете.
Тогда мне нечего было возразить, а сейчас я бы сказала: «Почему бы мне не быть той единицей? Почему бы тебе не верить в меня чуть больше, мама?»
Вспомнив об этом сейчас, я вдруг разозлилась. Я спою им, но спою совсем не то, что они ожидают услышать. И спою ТАК, как они не умеют. Когда подошла к компьютеру, еще не знала, что это будет, но наткнувшись на папку «Группа «Кино», сразу ее открыла, а когда взгляд упал на трек с названием «Красно-желтые дни», сомнений не осталось.
Алексей
Что у нее за подруги! Весь мой план летит к черту. Могу поспорить, постарался Ивашкин. Наверняка, он подослал эту рыжеволосую.
Приехали в клуб, и опять все не так. Катерина вцепилась в меня мертвой хваткой, и ни на шаг не отпускает. Теряю квалификацию. Второго Пашки у меня для нее нет.
Только подумал о нем, как в дверях нарисовалось это безобразие с гаечным ключом. Думал, прибью придурка. Но появление Пашки, как ни странно, спасло ситуацию. Какой бы он ни был чудик, но взгляды мои в сторону Лизы понял и сообразил притащить из магазина напротив бутылку отличного красного вина. Что все-таки с мужиком делает красивая женщина! Переспал с Милкой — поверил в себя, крылья выросли. Вот только какого черта он ее сюда притащил?
Милка, едва успев переступить порог, наклоняется ко мне и шепчет, бесцеремонно кивая на девчонок:
— Которая твоя?
Невольно взгляд падает на Лизу, и Мила все понимает. Собственно, меня это не тревожит: начнет выпендриваться — пойдет гулять. Пашку только жалко — я сам толкнул его к этой стерве.
Когда вспомнили про караоке, даже порадовался: давай, девочка, покажи себя. Но Лиза опять как все. Подпевает, слушает фальшивый бас Пашки. Эх, была б тут гитара, я сыграл бы для тебя, вспомнили бы пальцы!
Выручает опять Пашка. Просит Милку спеть. Что она неплохо поет, я знаю давно. Мы и познакомились-то, когда она устраивалась солисткой ко мне в «Мотылек». В итоге проработала 2 недели, подцепила какого-то депутата и пропала. Пришла через месяц, проработала 3 дня, подцепила хоккеиста и снова пропала. Когда она пришла через год, я сказал: «Извини, лови рыбку в других водах». С тех пор мы общаемся регулярно. Время от времени у Милки появляется очередной богатый кавалер, но это всегда ненадолго. На Пашку она кинулась явно, чтоб подразнить меня, а может, эмоций живых захотелось.
Пашка от Милки не в адеквате. Смотрит на нее и аж светится весь. А она демонстративно выдает, закончив петь:
— Для тебя, Алекс!
Не хочется при девчонках затевать разборки, но когда она присаживается рядом, шепчу предостерегающе:
— Не играй со мной, Милочка!
И прошу Лизу спеть. Она не ломается, смотрит мне в глаза, и я чувствую такой покой внутри, будто я долго не был дома и вот, наконец, вернулся. Лиза выбирает недолго, по-моему, она вообще ткнула, куда попало. Но когда я слышу первый аккорд, понимаю: все неслучайно. Эту песню я репетировал на наш школьный выпускной. Для нее. Эту песню я отказался играть, потому что она не пришла.
Сначала Лиза немного зажата, видимо, долго не пела на людях, но припев поет так, как раньше, и даже лучше. Уверенно, сильно, в полный голос. И главное — она поет о том, что чувствует и что чувствую я.
На последнем куплете понимаю, что пальцы левой руки ставят аккорды, будто я играю для нее. Что-то отвлекает меня, какой-то холодок, пробежавший по ногам. Дверь что ли открылась? Точно! У входа стоит Ивашкин. Он в сером промокшем пальто и с непокрытой головой. На лице неподдельное потрясение.