Тепло-тепло становится внутри. Хочется услышать еще что-то от него, про то, как он относится ко мне, но он не скажет, а я не спрошу.

Я говорю другое:

— Сегодня мне нужно съездить к маме.

Намеренно говорю «съездить». Да, я не хочу оставаться там, мне нужно убедиться, что с ней все хорошо и забрать вещи. Он понимает подтекст, но все равно поджимает губы.

— Давай вечером. Ты закончишь в «Атаке», а я проверю, что в «Мотылеке». Часов в 6 вечера нормально?

Я только киваю. Не хочу, чтоб он ехал со мной. Опять при нем терпеть унижение! Придумаю что-нибудь, уговорю, чтобы поехать одной.

Романов высаживает меня у «Атаки», убеждается, что Ирокез на месте и уезжает. Весь день мы с Ирокезом подбираем материалы, цвет, фактуру. Торопимся, некогда присесть отдохнуть. Романов звонит только один раз, чтобы узнать, как дела, но поговорить нормально мы не можем: в помещении грохот, рабочие то и дело отвлекают вопросами. В 5 часов я вызываю такси и прошу Ирокеза передать Романову, что доберусь сама.

В родной подъезд вхожу уже с трясущимися руками. Ключи от квартиры у меня всегда с собой, но мама наверняка закрылась на задвижку, так что открыть может только она.

Звоню коротко. Даже ругаю себя за это. Она может подумать, что дети балуются, и не подойти. Но дверь открывается очень быстро. Мама стоит в платье, с прической и макияжем. На кухне горит свет. Выходит соседка.

— Ааа, гулящая вернулась! — восклицает мама, и я понимаю, что разговора не состоится.

— Мам, не говори так! — все-таки делаю попытку. — Я пришла поговорить.

— Что? Выгнал? Да? Выгнал? — не слышит меня она.

Я растерянно смотрю на нее, потом на соседку и иду мимо них в свою комнату.

— Я за вещами пришла.

— Твоего здесь ничего нет! — кричит она мне и встает на пороге. Из-за ее плеча в мою комнату заглядывает соседка.

— Мама, я работала с 18 лет! — говорю, выпуская из рук сумку.

— Забирай свое барахло, но ключи верни, — указывает она на мою сумочку, лежащую на кровати.

— Хорошо, — отвечаю покорно, доставая ключи и протягивая ей.

— Если уйдешь — ты мне не дочь!

Она не берет ключи и прямо смотрит мне в глаза.

— Хорошо! — соглашаюсь я, положив ключи на столик.

— Замок сменю, завещание вон на Ильиничну составлю, чтоб тебе не досталось ничего!

— Хорошо, мамочка.

Ничего уже не вижу из-за слез. Кое-как выволакиваю сумку на лестничную площадку и слышу, как за мной запирают дверь. Долго жду лифт. Наконец он приезжает, и из открывшихся дверей, чуть не сбив меня, вылетает Романов. Несколько секунд он испытующе смотрит мне в глаза, потом берет из рук тяжелую сумку и только спрашивает:

— Живая?

Я шмыгаю носом и киваю.

Лиза

Вот уже неделю я живу у Романова. Просыпаюсь и засыпаю в его постели, готовлю ему завтрак, принимаю душ в его ванной и постоянно ощущаю на себе его жадный ласкающий взгляд.

В ту ночь, когда он приехал за мной, мы впервые поссорились. Не знаю, что на меня нашло, но я обозвала его тупым придурком, который виноват во всех моих бедах, а он меня — мамочкиной дочкой, которая, как страус, прячет голову в песок и живет чужой жизнью.

После таких слов ехать к нему я не собиралась, но попробуйте переубедить Романова! В итоге, мы снова оказались в его квартире, правда я отвоевала себе право спать в другой комнате. Лежа в темноте с открытыми глазами и даже не пытаясь уснуть, я долго прислушивалась к шагам за стеной. А потом он пришел и молча перенес меня на свою кровать, из которой я не вылезала до утра, потому что она оказалась единственным местом, где мне хорошо, тепло и спокойно.

Я начинаю привыкать к тому, что каждое утро просыпаюсь рядом с мужчиной, который обнимает меня и улыбается во сне. Мы вместе собираемся на работу. Он подвозит меня в «Атаку», а сам едет по своим делам, но иногда остается и наблюдает, как мы с Ирокезом спорим о каких-нибудь мелочах или звоним поставщикам.

Вечером я всегда его жду в «Атаке», даже если он задерживается, хотя у меня уже есть ключи от его квартиры.

Когда я приезжаю в офис и встречаюсь с пытливым взглядом Сергея, мне хочется спрятать глаза, чтобы он не догадался, как я счастлива. Мы общаемся только по работе.

С подругами я практически не вижусь. Однажды случайно встретились с Катюшей в торговом центре. После нескольких ничего не значащих фраз она вдруг спросила:

— А что с Романовым? Вы все еще вместе?

— Все еще — да, — ответила я, пожав плечами.