Скажем так, выглядела я неважно. От холодной и неприступной лирэ ничего не осталось. В зеркале отражалась взъерошенная, слегка потрёпанная девушка, с ярким румянцем на щеках и лихорадочно сверкающими глазами.

Ладно! Будем импровизировать!

лубоко вдохнув и выдохнув, я вышла из собственной спальни и, подстраивая под собственные неспешные шаги дыхание, царственно пошагала на встречу с тиррианским демоном.

Демон, к слову, выглядел соответственно. Пока я спускалась по лестнице, он, вальяжно развалившись в антикварном кресле, помнящем пять поколений рода Авьен, дерзко улыбался, распространяя по холлу умопомрачительный запах своего одеколона.

Причём у меня почему-то возникло нехорошее ощущение, что этот тип сегодня отсюда уже не уйдёт.

— Милейший, принесите мне холодной воды, — попросил он, под вполне пристойным предлогом спроваживая Шэнка на кухню. Но стоило мне остановиться на первой ступеньке, как Хард, с кислой миной озираясь по сторонам, начал возмущаться:

— И как среди этой старорежимной рухляди можно жить? — постучал костяшками пальцев по деревянной панели он. — Здесь даже стены не самоочищаются!

Я стиснула зубы и покосилась на вазу эпохи древних навэ, стоящую на пьедестале рядом. Подумалось, что она очень красиво разбилась бы о голову Харда. И даже не жалко было бы. Гoлову, в смысле.

— Не советую. Я успею увернуться, — покачивая переброшенной через коленку ногой, произнёс Хард. — Ваза, конечно, твоя — можешь с ней делать всё, что хочешь, а вот вcе стены здесь теперь мои. Поцарапаешь — и я с тебя высчитаю нанесённый моей собственности ущерб в трёхкратнoм размере.

Ург, он что, мысли мои читает?

— Белль, крошка, да мне и читать их не надо. У тебя на лице всё написано! — расплылся в пoдбешивающей меня улыбке Хард.

Сволочь!

— Фу, как некрасиво так выражаться! — снова понимая меня по взгляду без слов, съехидничал он. — Лирэ Авьен, где ваши хорошие манеры?

В ответ на это на ум почему-то пришла только откровенная пошлость.

Единый, когда и где я этого набралась?!

— Чем обязана столь раннему визиту? — пытаясь сохранять вежливость и дистанцию, поинтересовалась я.

Хард вдруг начал хохотать. Громко и ужасно неприлично. Почему-то почувствовала себя идиоткой.

— Твоя наглость не имеет границ, Белль! А ничего, что это вообще-то МОЙ дом?

Что ж, кажется, звание идиотки я оправдала с лихвой! А вот по части наглости — я бы поспорила.

— Де-факто — да, — согласилась я, лихорадочнo вспоминая, что там прописано в законе о сроках освобождения бывшими хозяевами выкупленного жилого помещения. — А де-юре — у меня ещё есть пара дней, что бы вывезти из дома свои вещи.

— Три, — любезно подсказал Хард. — Де-юре у тебя еще есть три дня.

— Я управлюсь и за один!

— А по-моему, весь этот хлам ты отсюда и за мун не вывезешь!

Легко отталкиваясь от подлокотников, Хард поднялся из кресла, вызвав у меня совершенно небезосновательное желание попятиться назад.

И за какие только грехи Единый послал на мою голову этого паразита?

— Я как-нибудь справлюсь! Смею вас заверить, что через день этот дом будет пуст. А сейчаc позвольте вас покинуть. Мне нужно начинать паковать вещи.

Пытаясь сохранять спокойствие и достоинство, я развернулась, намереваясь подняться наверх, но тут краем глаза заметила движение за спиной.

Несносный Хард, похоже, oтставать от меня не сoбирался.

Резко крутанувшись вокруг своей оси, я практически нос к носу столкнулась с тиррианцем, который как-то бесшумно и подозрительно быстро успел подкрасться ко мне сзади, и теперь из-за того, что стоял на пару ступеней ниже, уравнивал нашу разницу в росте.

Зелёные глаза мужчины сверкнули демоническим блеском, и правая бровь недоумённо поползла вверх, словно возмущение, готовое сорваться с моих губ, еще и вызывало у тиррианца какие-то вопросы.

— Что? — невозмутимо поинтересовался он.

Что?! Он издевается? Это я хотела бы его спросить, какого урга он вытворяет?

— Что вы делаете? — почти спокойно выцедила из себя я.

— Иду.

А вот теперь пришёл мой черед вопрошающе приподнимать бровь, чтобы смерить Харда уничтожающим взглядом.

— В конце концов, имею я право ходить по собственному дому или нет? — фыркнул он, совершенно точно не собираясь отступать и сдавать позиции.

— Ходите по первому этажу, — придавая голосу повелительные интонации, попросила я.

— Там смотреть не на что. Одна рухлядь. Хочу наверх, — ехидно осклабился Хард.

Спокойно, ннабелль! Спокойно! Дыши ровно! Тебе надо продержаться до приезда Рoкса совсем чуть-чуть.

— Боюсь, что наверху вам тоже не понравится. Той «рухляди», что находится там, намного больше лет, чем той, что внизу.