Сейчас, стоя рядом с ардом, они выглядели практически ручными — ровно до того момента, как их хозяин не отпустит поводки и не скажет им «Фас».

— Я бы пoпросил обращаться к моей клиентке с подобающей вежливостью, — вмешался в нашу с ардом пикировку Рокс.

— Не смей тыкать моей сестре! — совершенно не к месту решил высказать тиррианцу своё «фе» Лиам. — Она достойнейшая из лирэ!

Морриксы моментально вскинулись, глаза заблестели, и один из них самым что ни на есть любезным тоном поспешил понизить градус накаляющейся обстановки:

— У тина Харда и в мыслях не было оскорбить лирэ Авьен. Дело в том, что на его родной планете нет разграничения по форме обращения на «ты» и «вы». К тому же наивысшей степенью проявления уважения к оппоненту у тиррианцев является обращение к нему как к равному. Не скрывая ни собственных мыслей, ни эмоций. Иными словами, это называется — не держать камень за пазухой.

Блеск! Своё хамство Хард теперь ещё и мастерски завернул в красивую обёртку собственных традиций. То есть это он меня еще и возвысил до уровня себе равной? И придраться не к чему!

— Не надо лезть со своим уставом в чужой мoнастырь, тин Хард. Вы на Эйдэре, а не на Гамма-Тиррионе, — язвительно заметила я.

— У меня на родине женщины имеют абсолютно такие же права, как и мужчины, ннабелль, — от бархатного рокочущего голоса Харда у меня почему-то колкой судорогой свело предплечья. — И они могут даже ударить мужчину, если, конечно, он не прав…

Взгляд зелёных глаз встретился с моим, и мне кажется, я совершенно точно мoгла прочитать в нем то, чего Хард не сказал вслух: «Хочешь меня опять ударить, Белль?»

Странное дело. Именно в этот момент я отчётливо ясно поняла, что на самом деле не боюсь тиррианца. н невозможно злит меня, порождает желание врезать ему совершенно не по — женски, пробуждает во мне чувства и инстинкты, о наличии которых я даже не подозревала, но не вызывает должного страха. Того животного и глубинного ощущения надвигающейся беды, что всегда подталкивает к безотчётному действию бежать прoчь.

Но Хард ведь враг! Один из тех, кто убил мою мать. И я должна его опасаться! Тогда почему на каком-то бессознательном уровне я понимаю, что больше не чувствую идущей от него угрозы? И почему от предстоящей стычки с ним у меня предвкушающе сжимаются мышцы, а организм вырабатывает такое огромное количество адреналина, что бешено бьющееся в груди сердце начинает причинять боль?

Я понимала, зачем Хард вдруг поднял тему прав женщины. Залепив тиррианцу пощёчину в его доме, я переступила все границы дозволенного. Поднять руку на мужчину в нашем обществе считалось вопиющим оскорблением. Не говоря уже о том, что подобные выходки и вспышки гнева у женщин из рода навэ сразу списывали на их предрасположенность к сумасшествию. И если бы ард захотел предать огласке именно этот факт, то меня вполне могли упечь на обследование в клинику. Другое дело, что как чужаку ему бы вряд ли поверили, но попытаться он всё же мог.

— Если это были извинения, тин Хард, то они приняты, — коротко кивнула я. — И давайте, наконец, приступим к делу, потому что у меня мало времени.

— Спешишь паковать вещи? — насмешливо уточнил он, усаживаясь за стол переговоров.

Я скрежетнула зубами, а «критоксы» Харда в боевой готовности вытянули морды, словно учуяли хорошую драку.

— К слову, о вещах… — нараспев протянул Хард.

— К слову, o сделке, — перебила его я и подала знак Роксу показать поверенным Харда подготовленные бумаги по передаче земли.

— Ц-ц-ц, — как-то неожиданно пощёлкал языком Хард. — А это, собственно, и есть часть сделки.

Как по сигналу один из Морриксов расстегнул свой портфель, вынимая оттуда серый конверт, а второй, мгновенно подхватив его, передал Роксу.

— Что это? — мрачно вскрывая пакет, поинтересовался у него Валье.

— Это условия, на которых тин ард готов купить участок в Бетхейме, принадлежащий лирэ Авьен.

— Условия здесь ставлю я! — мне весь этот фарс начал надoедать, к тому же времени было в обрез. Меньше всего мне хотелось, чтобы желающий меня «выгулять» Ив заявился в «Авьен Сортэ» и обнаружил здесь арда.

— Я с ними уже ознакомился, — встрял тиррианец, снова ломая своим поведением весь традиционный ход ведения сделок. — И я согласен заплатить тебе три миллиона крейсов, но при одном условии…

— Вы не поняли, тин ард. Я не буду с вами торговаться! Вы платите деньги — я продаю вам участок. Нет — до свидания! Я найду других покупателей!

— Вряд ли, — снисходительно улыбнулся Хард. — Нет, попытаться ты, конечно, можешь, но видишь ли, в чём дело… Знаниями и технологиями, способными превратить твой участок в золотоносную жилу, обладаю только я. Так тебе еще интересны условия или мне уйти?