— Ты же этого и добиваешься.

— Не совсем, — Хира перевернулась на живот, примостила подбородок на сцепленные пальцы и согнула ножки в коленях. — Сгореть в темной энергии — слишком быстро и скучно.

— А ты, значит, хочешь растянуть удовольствие?

— Р-р-р... — суккуба перекатилась на спину, совсем как балдеющая кошка, и раскинулась звездой на всем покрывале. — Обожаю, когда мужчины угадывают мои желания.

Потушил шар и нахмурился, глядя поверх незваной гостьи, хотя боковое зрение все равно видело достаточно для того, чтобы фиал затрещал от переизбытка давления. Не могу сказать, что это первый раз, когда вижу вживую полуголую женщину, но все предыдущие разы ни к чему не привели, а либидо обладает кумулятивным эффектом — иначе говоря, накапливается, из-за чего у организма предусмотрен эволюционный механизм автоматического сброса напряжения. И если бы копить моджо было столь же полезно, как и деньги, то всемогущая и далеко не глупая природа от подобной фишки либо отказалась, либо вообще не стала с ней заморачиваться.

К чему я все это? Да к тому, что катающийся по койке эталон страсти и вожделения мог усыпить меня навсегда даже без прикосновений, ибо сохранять самообладание после всего вытерпленного и полного флакона подъем-травы удавалось все сложнее. Эти звуки, формы, движения, запах... будь я дворовым кобелем — вырвал бы цепь с корнем и вынес лбом забор и от десятой доли столь мощного концентрата желания. И только неиллюзорная близость смерти удерживала переполненные щекочущей сладостью чресла от взрывного извержения.

— Скажи, ты любишь азарт? — спросил, повернувшись к развратнице в профиль. — Уважаешь риск? Ты игрок, или просто наблюдатель?

— А у тебя есть какое-то предложение? — демоница села, широко расставив ноги, и провела ладонями по внутренним сторонам бедер. — Рискнешь проверить, сможешь ли меня заинтересовать?

— Рискну. И позволю сделать то, за чем пришла. Но если выдержу и не засну — возвращаешь Вупса в целости и сохранности. Сломаюсь — что же... тогда и флаг в руки — мне уже будет все равно. Условие одно — никаких прикосновений и вот этого вот всего.

Прислужница перестала растираться, приподняла брови и как-то странно улыбнулась.

— Погоди, давай еще раз. В нашем деле без точных формулировок никуда, — красотка вскинула ладонь и загнула палец. — Итак, ты — закоренелый девственник, вылакавший тройную дозу сверхмощного афродизиака, бросаешь вызов демону похоти, соблазна и плотских утех? И даешь мне, сотню лет практиковавшейся у лучших конкубин Цитадели Тьмы, попытку на то, чтобы вынудить твой пиструн начихать в трусы? Ничего не путаю? Может, на бумаге запишем?

— Устный договор — тоже договор, — устало скривил пересохшие губы. — Это публичная оферта, солнце. Играй — или проваливай.

— Ты ведь понимаешь, что шанс победить в этой игре лежит в промежутке от нуля до ни хера? — гнула свое чертовка, мерцая алыми глазами.

— Ты игрок или спортивный аналитик? Я все сказал — да, нет?

— Может, еще подумаешь?

— Да, нет?

— Да! — дробный топот копыт застучал судейским молотком. Хира подошла вплотную, едва не касаясь кожи проступившими сквозь шелк бугорками, и прошипела в лицо: — Но у меня тоже есть условие — не жмуришься, не отворачиваешься, не затыкаешь уши и не мешаешь. Поправки принимаются?

— Справедливое условие, — кивнул. — Согласен.

— Подписано, — суккуба послала воздушный поцелуй. — Сам предложил, сам настоял — сам виноват.

Демоница крутанулась на месте, чуть не протерев паркет до основания, и мягким шагом подошла к двери. Прижалась рогами к доскам и прогнула рельефную спинку, выпятив чуть прикрытую задницу в лучшем из возможных виде. Постояла несколько секунд, не то собираясь с мыслями, не то вспоминая танцевальные па, и начала притопывать правым копытом — топ-пауза-топ-пауза-топ. Миг спустя промежутки заполнили щелчки сгибаемого вопросом и резко распрямляемого хвоста, стрелка которого шлепала по воздуху как мухобойка по столу.

В медленном гипнотизирующем ритме девушка подняла руки, свела пальцы домиком высоко над головой и, не прекращая топать и щелкать, повернулась лицом, втягивая и напрягая живот. Единственное порывистое движение — и блузка разлетелась на две равные половины вместе с обрывками жилетки. Прислужница зашагала в обратном направлении, но мотив мозговым трояном подселился в мозг и все еще звучал столь же отчетливо, как и наяву. С каждым шагом бюстье шевелилось и сжималось, пока не превратилось в узкие треугольники на тесемках — вдвое меньшие, чем Хира обычно носила под курткой.

Дойдя до письменного столика, девушка отшвырнула к стене массивное дубовое кресло, а сам стол ударом ноги толкнула прямо на меня. С жутким скрежетом мебель остановилась в ногте от коленей — от неожиданности отпрянул, споткнулся и плюхнулся на кровать. Суккуба тем временем на четвереньках заползла на отполированную до зеркального блеска поверхность, распласталась, будто сфинкс, и вцепилась в край. Рывок на себя, и стол заслонил танцовщицу, словно ширма, а товарищ Нутро загодя дал конкретную наводку, что именно ждет за укрытием. Да и сам видел, как тесемки черными каплями стекают с шеи и плеч, не оставляя ни следа на бронзовой в отсветах камина коже.