«Люди никогда не бывают благодарными. Даже если они и говорят «спасибо», то вряд ли произносят от всего сердца. И тем более они не скажут благодарных слов, когда сделано что-то против их воли, пусть и ради их же блага. Быть благодарными просто противоречит их эгоистической природе»

Из дневника Йонса Канги.

***

— Нет!!! Даже не думай! Не смей!!! Элерн!!!

От стуков в металлическую дверь сотрясался весь дом. То существо, что было заперто навеки, искренне пыталось помешать ему. И как он, сидящий за толстыми стенами, умудряется знать, что там делает его тюремщик? Но знал, потому и вопил так, что уши закладывало. Возможно, он чувствовал неизбежную трагедию через родсвенную кровь Йонса, а может, и нет.

Молодой человек еще раз проверил, насколько прочно заперта дверь в его кабинет, и продолжил крепить петлю к потолочной балке, балансируя на стремянке.

— Стой! Просто скажи, чего ты хочешь?! У тебя будет все, что захочешь, Элерн!

— Нет, у меня никогда не будет того, чего я хочу. — меланхолично ответил он — Вы все у меня отняли. У меня ничего не осталось.

— Я дам тебе все, что ты захочешь!

— Да неужели? Ты можешь вернуть мне Мэю? Ты можешь воскресить ее? — горько вопросил Элерн и, не дождавшись ответа, добавил — Вот видишь, даже ты не в силах вернуть того, кто уже умер.

— Да, не в силах. — внезапно сознался пленник — Но вместо Мэи я могу дать тебе другую девушку. Я найду тебе ее, во что бы то ни стало.

— Мне не нужна другая.

— Постой, давай договоримся! Элерн!!! — и снова дом затрясся в нечеловеческой истерике.

Парень, не обращая внимания на шум, совершенно спокойно протиснул голову в петлю и оттолкнул ногами стремянку. Всего одно мгновение — и горло ожгло нестерпимой болью. Теряя сознание, он уже не слышал истошных криков узника, не чувствовал, как его собственные ноги хаотично колотят воздух. Единственная мысль, промелькнувшая в угасающем сознании, была о том, что он желает умереть, потому, что он, Элерн Канги, сделал все, что мог.

***

— Элерн. — до боли знакомый голос звал его, вырывая из темноты — Открой глаза, Элерн.

В первые мгновения он не поверил своим ушам. Неужели он все же сделал это? И получилось! Получилось ведь.

— Братик. — прохладные пальцы пробежались по его щеке, и он поднял веки, взглянув в синие омуты глаз, по которым так скучал.

— Мэя! Ты здесь? Я умер и теперь вижу тебя! — голос был сиплым, и нестерпимо болело горло. Мертвые могут чувствовать боль?

Элерн оглянулся, обводя взглядом пространство: все тот же кабинет, те же книги и свитки, поломанная в нескольких местах стремянка и рваные куски веревки. Дверь выбита вместе с петлями. На душе сразу стало тяжело, будто камень на грудь положили.

— Элерн, братик… — услышал он взволнованный голосок. Она тянула к нему руку, она хотела коснуться его.

С тех пор, как болезнь забрала его единственного близкого человека, Элерн мечтал коснуться этих тонких пальцев, грезил, что однажды снова сможет провести ладонью по ее длинным черным волосам и увидеть, как она улыбается. Но поступил он обратным образом, ударив по ее протянутой руке так, что кисть девушки мотнулась в сторону.

— Что не так? — мягко спросила она, удивленно взирая на брата.

— Ты не Мэя! Не она! — прохрипел он, понимая, что его снова пытались обмануть.

И он оказался прав, это существо действительно не было не то, что его сестрой, но даже и человеком. Синие глаза «Мэи» поблекли, темные пряди волос неуловимым образом завились в кольца.

— Зачем??? — это все, что сумел сказать потрясенный молодой человек, осознав, что не умер. Ему попросту даже умереть не дали.

— Ты зашел слишком далеко, мальчик. — прошипел мираж — Мы и так тебе слишком много позволяли.

— Ничего вы мне не сделаете! — рассердился он — Я же нужен вам, чтобы открыть эту проклятую Небом дверь! Но я не открою ее, нет! Никогда!

— Элерн, никогда не обещай того, что можешь и не выполнить. — наставительно произнесла лжесестра.

— Да убейте меня уже, в конце концов! — парень сорвался на истерику — Клянусь, что никогда я не открою эту дверь!

Тварь несколько долгих мгновений смотрела на него глазами его умершей сестры, затем скинула ее облик, как ненужную одежду, оставшись высоким бесполым существом с человекоподобной фигурой, и шагнуло к нему. Тонкая кисть с непропорционально длинными пальцами ухватила Элерна за шиворот и, пронеся его едва ли не через весь дом, запихнула его в одну из небольших комнат-чуланов. Щелкнул засов, лишая тюремщика свободы.

— Хватит, пожалуй, с тобой нянчится. — просветил его голос, не похожий ни на мужской, ни на женский — Это все для твоего же блага.

— Ради моего блага?! Моего?! А может, вашего?! — взбешенный юноша со всей силы саданул кулаком в закрытую дверь. Дверь тут же открылась, и вошедший мираж бесцеремонно сгреб пострадавшую руку и обработал сбитую кожу на костяшках, безапелляционно заявив:

— Вы, люди, нелогичные, непоследовательные и безумные. Нужно было еще раньше взять тебя под контроль, а не позволять делать все, что тебе придет в голову. Ты безумен, Элерн.