А уже в следующий миг, когда он должен был разбиться, против всех законов природы, его поймали чьи-то руки.

— Не выйдет, Элерн. — шепот над самым ухом.

Парень посмотрел на непрошеного спасителя: темные пряди волос, свисающие на лицо, угольно-черные холодные глаза и почти детские, капризно изогнутые губы. На лице ни намека на щетину, высокие скулы и узкий подбородок.

— Ты вообще кто? — просипел Элерн, даже не делая попыток вырваться.

И снова шепот в ответ:

— Тот, кто знает людей лучше Лри. Я сразу заподозрил что-то неладное, когда он сказал, что ты внезапно смирился и стал таким спокойным. — он поставил отшельника на ноги.

— Шептун! — сообразил парень и попытался его ударить.

Но тот, кто только выглядел как человек, легко перехватил его руку и сжал так сильно, что Элерн почувствовал острую боль в предплечье.

— Я не такой доверчивый. — прошептала тварь — И не такой мягкий, как куорны.

— Куорны? — глухо переспросил Элерн.

— Оборотни. Те, кого вы зовете миражами.

— Ах-ха-ха! — Элерна накрыла настоящая истерика — У вас еще и классификация есть? — отсмеявшись, уточнил он — А кто тогда ты?

— Крайяр, если тебе так интересно. — последовал ответ.

— А крайяры — это кто? — даже после попытки самоубийства отшельник не смог победить свое любопытство.

— Крайяры — высшая ступень. Это лорды. — просветил его шептун.

— Получается, вы самые главные? А на что вы способны? Вы тоже подчиняетесь этому «Отцу»?

— Не заговаривай мне зубы. — перебил его крайяр — Я не обязан тебе выкладывать всю подноготную. И, кстати, ты провинился, смертный.

— И что ты мне сделаешь? — насмешливо хмыкнул Элерн — Убьешь?

По-детски пухлые, капризные губы крайяра изогнулись в улыбке:

— Хуже. Посмотри вокруг.

Почему-то Элерн был напуган его словами. Оглядевшись, он понял, что они находятся на козырьке, о который он должен был расшибиться в симпатичную лепешку, а обрыв продолжается глубоко вниз. И на краю этого козырька стояла испуганная девушка. Человек.

— За каждую твою попытку свести счеты с жизнью будет платить кто-то другой. — с этими словами шептун просто столкнул девушку с козырька.

Короткий отчаянный вскрик навсегда остался в памяти Элерна. В этот теплый осенний день он молча вернулся в свой подвал, чувствуя себя деревянной марионеткой.

— На войне, как на войне, Элерн. — сказал ему напоследок лорд тварей.

А еще отшельник был слишком шокирован, чтобы задаться вопросом, почему шептун гулял при свете Эйха.

***

Теперь жизнь Кьеры походила на кошмар. Слово «подстилка» Рэйк привесил на нее, как ярлык. А еще он все чаще поднимал на нее руку. Однажды утром ее стошнило, и охотник сильно побил ее за это, крича, что перестанет кормить, ибо еду она переводит на помои. Да и кормил он ее, честно сказать, не слишком щедро — обычно отдавал то, что сам не доел.

По утрам он обычно проверял силки, до обеда разделывал добычу, а после, до заката, либо куда-то уходил, либо принимался издеваться над ней. Когда он уходил из дома, то приковывал ее за ногу к длинной цепи, крепко вколоченной в каменный фундамент. Эта цепь должна была стать главной частью колодца, но теперь служила совсем другой цели. За то время, что он отсутствовал, Кьера должна была почистить его одежду, отмыть посуду, приготовить еду, отскоблить и просолить шкуры, а также еще вычистить деревянные лавку, стол и полы. Если хоть что-то из этого списка она не успевала, то он оставлял ее на ночь на улице, предварительно заперев в грубо сколоченной деревянной клетке, где она до рассвета должна была трястись от ужаса в окружении кротов и удавов, стараясь не смотреть последним в глаза. Любая другая на ее месте что-нибудь с собой сотворила бы, но Кьера хотела жить.

— Эй, подстилка!

Услышав этот оклик, Кьера выбежала встречать Рэйка. Цепь больно хлопала по ее голым лодыжкам. В этот раз она все успела, и бояться ей было нечего.

— Сапоги мои очисть к утру. — без приветствия бросил охотник.

Кьера молча опустилась на колени, помогла ему разуться и унесла обувь — чистить.

Рэйк проводил ее задумчивым взглядом. Даже в таком ужасном состоянии она все еще оставалась женщиной, и у нее еще не испортилась фигура. А не осчастливить ли ее еще разок? Можно и грубо, если она чем-нибудь провинится. А все же полезную он зверушку завел: можно и домашние хлопоты с себя снять, и развлечься, когда хочется. Он улыбнулся своим мыслям и зычно крикнул:

— Эй, подстилка! Иди-ка сюда!

***

Осенняя гроза, поздняя в этом году, набирала обороты. Раскаты грома оглушали, и без того чувствительный слух Дэйо страдал от чудовищного грохота.

Сэни упорно старалась смотреть на огонь, а не на слепого стрелка, но и это получалось откровенно плохо. Ее сердце просто умирало от того, что хотело быть как можно ближе к нему. Но страж вел себя слишком холодно и слишком отстраненно. Некоторое время она просто смотрела, как он безрезультатно пытается зажать уши руками. Глаз его Сэни не видела, но могла отчетливо себе представить, как сейчас хмурятся его длинные черные брови, обычно такие выразительные, когда он позволял посмотреть ему в глаза.