У Гаспара оказалось заперто. Сколько мы ни ломились в двери и ни стучали в окна, нам так никто и не ответил. Однако, обойдя дом по периметру, я заметил тонкий дымок, что вился из печной трубы. Внутри определенно кто-то был. А если и ушел, то совсем недавно. Но следов на снегу до нашего прибытия не было, да и чутье подсказывало, что этот усатый таракан задраился поглубже и нарочно никого не пускает.

Надеется, что пересидит? Как бы ни так! Дом — не крепость, надолго не укрыться.

— Там кто-то есть. Выбивайте дверь, — велел товарищам, вернувшись к парадному входу.

Рилл одобрительно кивнул и двое крепких молодцев, что мы захватили с собой как раз для такого случая, принялись усердно ломать дверь. Вообще мы с Риллом и сами могли бы, все же не хиляки. Но начальству положено командовать, а не кулаками махать, так что пришлось терпеливо дожидаться, пока справятся подчиненные.

Тем не менее, в прихожую я вошел первым. Откинул полу пальто и привычно положил ладонь на рукоять хлыста, готовый сдернуть его в любой момент. Поначалу было тихо, я даже грешным делом подумал, что ошибся и тут и впрямь никого нет. Мы тщательно прочесали первый этаж и дружно двинулись на второй.

Одна из дверей была приоткрыта, в узкую щель пробивался теплый желтый свет. Забавно, на дворе полдень, солнце просто хлещет, а тут вдруг лампа горит.

Рилловы молодчики, словно по команде, встали с двух сторон от проема, я же, не церемонясь, пнул створку ногой. Да так сильно, что, распахнувшись, она с грохотом ударилась о стену.

На такой резкий звук обитатель спальни не мог не отреагировать. Гаспар испуганно подскочил с кровати, и в первое мгновение мне показалось, что мы его разбудили. Взъерошенный, в пропотевшей измятой рубахе, с красными глазищами, он, пожалуй, выглядел еще хуже, чем в нашу прошлую встречу.

— Доброе утро, — нарочито радостно воскликнул я и шагнул через порог.

И тут же уловил специфический, ни с чем не сравнимый запах.

Вот же сучий сын!

Я поспешно расстегнул две верхние пуговицы пальто и натянул на нос воротник шерстяного свитера. Воняло ни чем иным, как опием. Его я в любое время дня и ночи распознаю — недаром столько времени провалялся в госпиталях.

— Какого хрена, Фрей?! Кто позволил тебе вламываться мой дом? — возмущенно заорал Гаспар, чем сразу опроверг мое предположение о недавнем сне. Слишком уж бодрым сейчас казался. И громогласным.

Впрочем, возмущение его продлилось недолго. Ровно до того момента, как в спальню величаво вплыл Тенрилл.

Начальник что-то буркнул помощникам, и один из них помчался открывать окно. Раздернул занавеси, распахнул створку, и тяжелый дух комнаты разбавил острый и свежий поток морозного воздуха.

Я же заметил легкий дымок, что подрагивал у низкого прикроватного столика. Гаспар как раз загораживал его корпусом, так что мне пришлось обойти усача по кругу, чтобы узреть то, что я и так ожидал там увидеть.

Длинная, больше похожая на флейту курительная трубка, небольшая масляная лампа, в которой чадит огонь, и лакированная коробочка с несколькими на вид совершенно невинными горошинами.

А не в этом ли причина твоего недомогания, а дружок?

— Забавная вещица. — Я протянул руку к открытой шкатулке, на что Гаспар вскинулся, точно коршун, цепляясь мне за предплечье.

— Да, друг, — покачав головой, я решительно перехватил руку бывшего повара и будто ненароком нажал болевую точку рядом с большим пальцем. Гаспар взвыл, а я резким толчком усадил его назад на кровать. — Кажется, нам есть о чем поговорить.

Риллов шпион как-то сразу сник, гнев из глаз его улетучился, а я только сейчас заметил, какие они у него… странные.

— Долго сидишь на этой дряни? — Тенрилл с брезгливым видом прислонился к косяку и посмотрел на Гаспара, точно на вошь.

— С осени. — Хриплый голос Гаспара не выражал ничего, кроме безнадежной усталости. Я же, не церемонясь, ухватил подозреваемого за подбородок и развернул лицом к окну. Обычно у опиумных наркоманов зрачок маленький, словно точка. У Гаспара же глазищи почти полностью заливала чернота, и это даже не смотря на бьющее в окно солнце. И я вспомнил, что уже видел такое. Еще до войны, когда вовсю шла торговля с Эврой, в том числе и подпольная. Запрещенными препаратами, например.

Я отсоединил мундштук от трубки и, стараясь не дышать, поднес к глазам.

— Золотая смола…

— Что? — Тенрилл дернулся, а копавшиеся в шкафчиках спальни дознаватели переглянулись.

Гаспар болезненно усмехнулся и провел ладонью по бледному лицу.

— Рей, ты уверен? — Дорсан шагнул вперед и с интересом воззрился на теперь уже очевидно бывшего шпиона.

Я сунул в трубку мизинец и, вытащив, продемонстрировал Дорсану и его парням вымазанный золотистым налетом палец. Брезгливо отер руку о полу пальто и еле сдержался, чтобы не отвесить идиоту-повару хорошую оплеуху. Кивнул на коробочку с горошинами: