Один из них тут же распахнул глаза и стал восклицать про банду. Сыщик посоветовал ему успокоиться и заняться поездом, который мчался на большой скорости сам по себе. А следом проснулся и второй машинист.

– Колеса же не двигались, – напомнил он всем. – Но теперь все в порядке. Только вот огни какие-то тусклые.

– Я проверю пассажиров, – сказал Воибор. – А вы, что бы ни случилось, больше не останавливайтесь. Ваше дело – довести поезд до вокзала. Идите на предельной скорости. Чем быстрее мы доберемся, тем лучше.

– Спорить не буду, – напряженно проговорил первый машинист. – Аданей бы меня побрал. – Он опустился в кресло и испуганно глянул на напарника. Тот все пытался прогнать остатки сна и хоть что-то сообразить. Непросто это было сделать в такой атмосфере. – А часы взорваны, – еще заметил первый машинист, указав на разломанный циферблат, висевший возле потолка кабины. – Главное, что мы в пути, а эти пути никуда, кроме как в Рудрет, не ведут.

Когда сыщик открыл дверь многострадального купе, Карнелий с трудом поднял на него глаза. Барон и сам только-только проснулся и соображал еще хуже машинистов.

– Что произошло? – Коснувшись своей головы, Нериан почувствовал корочку на ране.

– Болит? – спросил сыщик и приблизился к Карнелию. Тот провел рукой по разорванной рубашке и проверил грудь. – Вы были ранены, когда садились в поезд? – уточнил наблюдатель, оценив состояние ран барона.

– Я… нет, – с паузой ответил Карнелий. – Простите, я только пришел в себя и еще не очень говорю. Пытался остановить бандитов. Помню, их было… – Карнелий вспомнил о репутации, которую так бережно хранил Тэас. – Бандитов было двое. И повсюду была аура. Я пытался ударить одного, но тот оказался шустрее. Похоже, что он полоснул меня осколком.

– Но рана выглядит так, словно она была нанесена давно и успела зажить. Неужели мы так долго в пути? – Сыщик старался казаться уверенным, но несложно было заметить его беспокойство. Ведь он должен был защищать поезд, а в результате даже ничего не увидел. Даже не мог понять, сколько времени. – Проклятье, – выругался он. – Все часы перебиты или не работают. Мы без времени и связи до самого города. Будем гадать весь оставшийся путь, сколько нас не было и что произошло. А по прибытии я смогу лишь сказать в свое оправдание слово «банда».

– Думаю, такое объяснение всех устроит, – попытался поддержать его сонный Карнелий.

– Это отличное объяснение для машинистов, проводников и пассажиров, – заметил сыщик. – Но не для меня.

– Много жертв? – осторожно спросил барон, глядя на пустой диван напротив. Кристофа он уже мысленно похоронил.

– Странность в том, что некоторые пропали из поезда, а остальные выжили.

– В таком случае, может, выжили и пропавшие? – Карнелий даже знать не хотел, что аура сделала с выжженными телами несчастных.

– Я нашел лишь тело моего напарника. Проверил все купе и вагоны. Пассажиров было больше. Один вагон сильно пострадал. Там было много крови, но не было тел. – Он какое-то время молчал, затем сказал: – Ладно. Разберемся. Вы уж простите, что поделился этим. Как и вы, еще туго соображаю.

Сыщик уже вышел в коридор, когда Карнелий бросил ему вслед:

– А вы никого не видели? Совсем никого из нападавших?

Карнелий изо всех сил старался не демонстрировать надежду в своих глазах. Пытался казаться мрачным и напряженным. Хотя напряженным он и вправду был.

– Нет, никого, – разочаровал его наблюдатель и ушел, а Нериан провел руками по зажившим ранам и задумался, кто его спас.

– Фред? – прошептал он.

Вокзал Лорвенелла. Рудрет. Сутки спустя

Столичный вокзал был крупнее, чем фортонский, и даже несмотря на то, что один путь был закрыт, меньше народу от этого в Лорвенелле не стало, даже ночью. Поезда прибывали и отбывали по расписанию в других направлениях. Однако иногда главе привокзальных смотрителей Сорстону казалось, что он слышит гудение именно шестьсот девяностого, прямо с закрытого пути. Когда это случалось, Сорстон выбегал из здания вокзала на пустую платформу и долго вглядывался вдаль. А уж в первые сутки после исчезновения поезда начальник привокзальных смотрителей каждый час проверял станцию и каждый раз возвращался разочарованным. Да и не он один. Работники вокзала постоянно шептались о шестьсот девяностом, и история стремительно обрастала немыслимыми мистическими подробностями, которые, разумеется, имели мало общего с правдой. Но это было неважно, так как привокзальные отряды следили лишь за регистрацией прибывших, а на поездах были не более чем охранниками-наблюдателями. К детективам и их поискам они не имели никого отношения.

Той ночью Сорстон дежурил на работе и внимательно изучал записи очередных прибывших на поезде из Аркоу. Он просматривал список пассажиров и сверял его с другим внушительным списком – нарушителей. Тогда-то Сорстон и услышал гудок поезда. Он, конечно, дернул головой и даже ненадолго замер, но проверять ничего не стал и продолжил сравнивать списки.

– Начальник, – услышал он голос одного из своих работников.

– Да? – не отрывая взгляда от бумаг, отозвался Сорстон.

– Вы слышали?