Неглубокое ущелье оказалось с сюрпризом. Их ждали… Неприглядная истина подняла свое обезображенное лицо в тот момент, когда вокруг них захлопнулась мастерски поставленная ловушка. Никакой военной романтики, воспетой бродячими менестрелями и старыми, повидавшими жизнь скитальцами. Никакой прославленной десятками песен немой красоты жестокого боя. В пылу сражения было трудно на что-то надеяться. Пыль вздыбилась, скрыв за собой нападающих, забиваясь в ноздри, под зубы… в легкие.

Душный ветер сбивал с ног. Атаки, последовавшие следом, были более чем ощутимыми… В такие моменты казалось, словно в сознании отключается рациональность и человеколюбие, позволяя применять к противникам не самые гуманные схемы действий. Осознание масштабов опасности приходит после, и можно с уверенностью сказать: «Да. Этим утром им повезло вырваться из окружения живыми и устранить угрозу».

Нападавших было трое, а их останков — бесчисленное количество. Кнут был страшен, Звезда — холоден и резок… Только так и можно было охарактеризовать прошедший бой…

Октопус устало сидел на влажном от крови песке и отсутствующим взглядом смотрел на лежащего рядом парализованного Раздорца. Их взгляды пересеклись, и тот лишь губами прошептал: «Уходи»… От осознания того, что именно он велел сделать, бросало в дрожь. Звездунов не был готов так поступать. Но даже так на этот момент никто из них не брался прогнозировать: смогут ли они добраться до Академии живыми. Даже если это всего десяток километров, обычные два часа пути…

— Что есть жизнь? — вопрос застал врасплох. Первый репетитор смотрел в белоснежную дымку изображения и пытался понять эмоции проскользнувшие на лице собеседника. Однако незнакомое лицо, как и десяток других, используемых ранее, хранило мертвую непроницаемость.

Вопрос с подвохом?

— Что есть твоя жизнь? — уточнило изображение, продуцируемое коммутатором. Мужчина сглотнул, чувствуя, как предопределение нависло над ним Дамокловым мечом. — Ты дал ей цену?

Единственное, что объединяло все эти мертвые лица, степенно шевелящие губами, это голос. Механическое шуршание сотен хитиновых пластин, сродни музыкальной шкатулке, только в живой глотке. Можно было с лёгкостью представить, как эти пластины, подобно мясорубке, перемалывают кости.

Он чувствовал, как намокли волосы на затылке. Лёгкий ветерок, ворвавшийся в кабинет через приоткрытое окно, неприятно лизнул холодом.

— Жизнь ценна, пока приносит пользу, — живая глотка с мертвым лицом, продолжала вещать. Можно списать впечатление на фанатизм или наркотическое восприятие. Но мужчина знал, откуда берутся эти лица.

— Чего вы хотите?

Изображение коммутатора подёрнулось и он увидел запись.

Сквозь чужие глаза было видно узкое стрельчатые окно, чуть выпуклое, словно наблюдаемое сквозь линзу. За стеклом говорило двое: мужчина и женщина. Эвересту Борин сложно не узнать, а вот ее престарелый посетитель остался неузнанным.

— Но у вас же принц учится! — возмущался он.

— У меня их даже больше, чем один, — лениво протянула женщина и старик попятился… Изображение смазалось, показывая уголок голубого неба, после в него мельком пробралась нежное девичье лицо в облаке розовых кудрей, взметнулись толстые стрекозьи крылья…

Запись остановилась и картинка преобразилось.

— Найди и назови имя каждого — муторно прощелкало лицо, таращась сквозь расстояние странным немигающим взглядом.

Связь оборвалась.

Судорожно вытерев взмокший затылок, Первый Репетитор ученого совета Дайкирии закрыл крышку коммутатора. Прикрыл глаза, пытаясь унять дрожь начавшую терзать тело.

Нервы стали совсем ни к ч'рту. Имена… Какие же имена они хотят? Принцев?

Всех кто в тайном списке перед Максимилианом? Невозможно. Нонсенс…

Бесценные сведения за бесценную жизнь?

Окно неожиданно захлопнулось, а после из потолка смоляной каплей скатилась чужая тень. Оформившись в знакомого жреца, тень глубоко поклонилась и припала на колено:

— Мы просчитались, — известил он. — Уложили всех троих. Собрать ещё одну группу?

— Подожди, — Репетитор забарабанил пальцами, просчитывая в уме возможные результаты произошедшего. — Их состояние?

— Вопиющая расслабленность… Готовят похороны.

Репетитор нахмурился. Ему не понравилось, как это прозвучало.

— Просто наблюдайте, если не уверены в их истощении, не лезьте.

Тень кивнула и растаяла. Сглотнув, мужчина медленно поднялся из-за стола и нырнул в тайник, спрятанный в полу под столом. Выудив из набора артефактов, нужный, он опять сел в кресло и коснулся рукой коммутатора.

— Добрый день, могу ли я напроситься на встречу? Мне нужен час.

— А не много? — его собеседник хмурил черные брови и явно был недоволен.

— Сложный разговор, — сказал чистую правду Репетитор, надеясь что страх не отобразился на лице, — неотложный, жизненно важный.