Парень невольно завис от увиденного, взглянул на часы, которые показывали пять вечера, и неожиданно понял, что влип. Потому что даже один куст был причиной того, что Максимилиан Дрейк проиграет ректорше одно желание, а здесь их было столько, что с мимолетным взглядом даже не пересчитать.

Кустов было много, они медленно приближались к центру, следуя друг за другом, как сегменты гусеницы. В центре же их пересекающегося пути стояли люди.

«Плотоядные кусты», — мелькнуло в голове бледнолицего красавца, и он, нырнув рукой в свой бездонный карман, вытащил на свет божий парочку метательных звездочек, явно собираясь спасать ситуацию…

То, что решения его странны, а выводы — удивительны, ничуть венценосного не смутило. Кто ж мог подумать, что подаренные обкуренной Гемартой пирожки и лампадка необычны?

— Фонтан?! — удивленно прошептала близняшка. Ее крылышки затрепыхались от волнения, и тело резко взмыло в воздух. От столь резкого движения длинные шелковистые волосы разметались на ветру, словно розовые брызги.

За ее спиной сорок пар душ в одно мгновение сложили ладони в молитвенном жесте, читая заклинание из пункта сто восемнадцать Кодекса Хранителя.

— Мои руки, мои ветви…

— Но это какая-то ошибка… а как же медпункт? Ведь только что договорились… — встревоженно прошептала маленькая крылатая фея и растерянно обернулась на многоголосый звук, гулом нарастающий за ее спиной. — Подождите!

Но было уже поздно. Ее никто не слушал. Многоголосый хор слился с ветром, запел, завыл, вытягивая гласные до неузнавания. Звездунов мог бы гордиться своими студентами в этот миг, настолько слаженной была их работа:

«Мои руки— мои ветви,

Моя душа — душа древа,

Мои ноги — это корни,

Они крепки, как чрево.»

Заклинание начало действовать. Зеленоватое свечение окутало крышу общежития, нарастая напряжением энергии, электризуя воздух и поднимая сорок шевелюр дыбом. Оно поглотило каждого студента, распевающего не самые простые слова:

«Возвышаюсь я над миром,

Укрываю его от скверны.

Я — Древо?

Я — Древо!

Я — Древо-о-о…"

Яркая вспышка ослепила девчонку. Ветер хлестнул по лицу, словно плеть, оставляя жгучую ссадину на лице, оттесняя хрупкое тельце на добрый десяток метров.

Всхлипнув, девушка вмиг восстановила равновесие и полетела назад, к в мгновение переместившимся сокурсникам. Раз остановить не может, то хотя бы посмотрит, во что вылилось заклинание. А заклинание вылилось ни во что иное, как трансформацию. И теперь сорок плотненьких деревьев медленно приближались к эпицентру событий, не забывая окружать свою цель.

Нонсенс ситуации был в том, что пункт сто восемнадцатый был идеальным для лесной местности, а не для пустынной площади. Однако задание есть задание. И выполняли его послушники четко и слаженно, сколь бы дико это ни смотрелось со стороны.

* * *

Горр в ужасе смотрел на разворачивающиеся события. Он видел, как проломили дыру в лаборатории Ананьева, даже понял, когда перевоплотились послушники. Но хуже всего в происходящем была прорванная труба водопровода. Последнее грозило оставить их без питьевой воды в условиях неработающих туалетов. Он, конечно, зря об этом волновался. Сигналка уже вовсю работала в корпусе инженеров, и соответствующий ремонтный отряд наспех собирал ремонтные принадлежности.

Горр, в свою очередь, никого не дожидаясь и слегка видоизменившись от переживаний, кинулся в сторону бьющего ввысь искусственного гейзера, с надеждой, что в проломанном подвале никого нет, и что никто не утопнет…

Хотя… лаборатории Ананьева затапливать было опасно и без людей, мало ли какая зараза там обитает… Мало ли какими болезнями лежащая там гадость грозит…

А тем временем искусственный дождь продолжал хлестать. Вода, которая вырывалась из покореженной трубы, рассыпалась вокруг тяжелыми полновесными каплями. Насквозь промокшая Хадиса медленно подошла к виновникам торжества и скользнула непроницаемым взглядом по храпящей секретарше Марите, лежащей в обнимку с дымящейся золотистой лампадкой. Женщину нисколько не волновали ручейки, стекающие бурными потоками по обе ее стороны, весело разбиваясь о голову и плечи, словно на пороге горной реки. Далее пытливый взгляд будущей Хранительницы выхватил обломок трубы, из которого хлестал только что созданный и никем не инвентаризированный фонтан. Конечным пунктом изучения были задумчивые рожи парней и не менее озадаченные гримасы девушек. Особенно выделялась полупрозрачная Велена Липка, обнявшая сама себя и мерно раскачивающаяся из стороны в сторону, словно маятник. Ее правая рука была похожа на стеклянную емкость, в которой самозабвенно плавали мальки. Это что же надо было ей сказать, чтобы она к воде воззвала, что аж трубу прорвало?

Наяда словно услышала невысказанный вопрос и с чувством ответила:

— Мозг не отдам!

— Это была шутка! — гневно прошипела Камилла. — С таким процентом тупости никому он за бесплатно не нужен!

— Да что б тебе все патлы прищепками повыдергивали! — взвилась Веленка, отчего по прозрачной, словно вода в ручейке, коже проступили синие крапинки, как у медузы…

Ох уж эти наяды…

Тяжело вздохнув, Хадиса огладила мокрые волосы ладонью, убирая их с глаз назад. Она даже подбородок приподняла вверх, чтоб было сподручнее, отчего взору невольных наблюдателей открылась часть ее молочно-белой шеи.