Приготовления были недолгими, и вскоре сестры заключили Ррухи в объятия и утянули в свой нейронный мир…

Все трое упали на кровать в обездвиженном переплетении тел. Феям не нужны были ни пентаграммы, ни заумные заклинания, их сила находилась в другой плоскости. Единственное, что они часто делали перед своей «закольцовкой», — это хорошенько обкладывались подушками.

Хадиса Кирин отвернулась от них и задумчиво поставила механический таймер будильника на час сорок. После отошла к окну и оценивающе взглянула на происходящее на площади… Точнее, бывшей площади. Ибо сотворенные Камиллой и Владом безобразные окопы трудно было назвать прогулочным местом. А если учесть, что в проломы выхлестнула свои воды Огненная река, то местность здесь теперь была не менее опасной, нежели пустошь за стенами Академии. Вспомнив о последней, Кирин содрогнулась. Была б на то ее воля, она бы никогда больше не пересекала полосу препятствий. А если учесть, что рассказывали близняшки о некоторых видах из окна, то становилось вообще муторно. Мысли несло не в ту степь, и девушка невольно представила за окном трупы. Гротескная картина будоражила сознание. Отмахнувшись от нее, девушка решила, что феи, скорее всего, наслушались местных баек, потому что в их продвинутый век такого просто быть не могло… Но да, полоса препятствий воняла, и с этим спорить было глупо…

В дверь постучали. Открыв, Хадиса удивлённо уставилась на Старосту. Парень держал под боком отрывной блокнот. Протиснувшись в комнату мимо нее, он без особого интереса скользнул взглядом по девушкам, валяющимся на кровати в дивном сплетении тел, и уселся на свободное кресло. Блокнот положил перед собой и жестом пригласил демоницу сесть напротив.

Видимо, разговор, начатый в подсобке, продолжался, но теперь абсолютно другим способом. Хадиса послушно села напротив и уверенно взглянула на парня, разглядывая его вновь, более не затуманенным рассудком.

О таких обычно говорят «нормальный». Не толстый и не худой. Не круглощекий и не костлявый. Глаза карие, нос прямой, среднестатистический «ежик» темно-русых волос. Лицо, которое постоянно кого-то напоминает: то соседа, то учителя, то стоматолога. Староста относился к той категории людей, чье изображение тяжело воспроизвести. Трудно было понять, причина была в каком-то хитроумном заговоре или в чем-то другом.

Чуть подавшись вперед, он подсунул ей свой блокнот и жестом предложил почитать. Здесь уже был готов план работы по пункту сто восемнадцатому. Хадиса читала внимательно, староста контролировал, порой теми же жестами требуя перечитать еще раз.

Описано было доступно, так что Хадиса попросту должна была запомнить. Стоило ей дойти до третьей страницы текста, как парень выхватил блокнот и перелистал несколько исписанных листов, ткнул ей на очередной текст, подписанный ее именем.

Ей отвели роль довольно странную, если учесть, что она теперь на факультете хранителей семейного очага. Видимо, предугадывая ее вопрос, здесь парень даже ответ расписал на тему ее качеств как не прошедшей ритуал посвящения. Наверное, это играло значимую роль в плане дозволенного и запрещенного.

Вырвав из блокнота несколько листов, староста вручил их Кирин, потыкал на подруг, мигами велел проинформировать и вышел, не забыв ткнуть на часы и продемонстрировать пятерню.

Просидел он у нее минут двадцать. Закрыв дверь, девушка вновь расположилась у окна, читая задания, выпавшие девчонкам. Да… Ее роль «соблазнительницы», наверное, была самой отъявленной.

Главное, чтобы план не провалился…

Девочки очнулись сами, как раз за минуту до будильника. Феи выглядели утомленными, а Ррухи — слегка растерянной. Она странно водила по комнате своими блеклыми глазами и наконец принюхалась:

— У тебя были гости? — удивленно спросила она.

— Староста, — не стала скрывать Хадиса и протянула Ррухи предназначенный ей лист. Такие же отдала сестрам. — План нашего внепланового практикума составлен. Нам выдали роли.

— Неожиданно, — переглянулись сестрички.

— В любом случае, от нас теперь хоть нос не воротят, — кивнула Ррухи. — Роли несложные.

— Ваши — нет, — улыбнулась Кирин, задумчиво открывая шкаф. — А мне придется поработать соблазнительницей…

— Да ладно, а что, уже и с целью определились? — удивились близняшки.

— Можно и так сказать, — вздохнула Хадиса, раздеваясь до нижнего белья и чулок. Вытащив из шкафа полупрозрачную белую ночнушку, задумчиво приложила её к себе. — Как думаете, это достаточно соблазнительно?

— Это ночная сорочка. — Ррухи устало потеряла виски. Задание Октопуса более чем раздражало. — Если тебе надо соблазнительное, то бери колготы, отрезай носки и режь меж ног дырку…

Девчонки косо на нее уставились, не понимая ее странного совета.

— И что получится?

— Кофта. — На щеках Ррухи проступил предательский румянец. — Старшие сёстры так делали… из чёрных сетчатых колгот.

Найдя в загашнике черные сетчатые колготы и сделав «кирдык» их носкам, Хадиса со знанием дела вырезала дырку меж двух колготищ и следом просунула в нее голову.

— Так? — застенчиво спросила она Ррухи.

— Угу. — Альбиноска стыдливо отвела глаза. Близняшки прыснули и, краснея от едва сдерживаемого хохота, просто вылетели вон из комнаты, предусмотрительно закрыв за собой дверь.

Просунув руки в обрезанные колготки как в рукава, Хадиса спрятала скованную полупрозрачным бюстом грудь под сетчатую ткань и придирчиво осмотрела себя в зеркале.