Все было слишком необычно. Ррухи то и дело оглядывалась, а когда настал ее черед нырять в темный зев двери, взгляд невольно выцепил из общей картины круглое лико луны. Наверное, это была последняя связная мысль, которая промелькнула в ее голове.

Сразу за дверью ей впихнули в руку тяжёлый кубок с жидкостью, на мигах показывая, что следует это выпить. Запах был пряным, вкус — терпким. Выпив содержимое, девушка сунулась в узкий проход. Приходилось пригибать голову из-за низкого потолка, к тому же пол все время вел вниз, периодически прерываясь на ряды неудобных выщербленных ступеней.

Тени от свечей гуляли по стенам, отчего в глазах помаленьку начинали плясать цветные пятна, раскрашивая все вокруг в психоделические цвета. Вскоре Ррухи уже не понимала ни того, куда ее ведут, ни того, кто ее ведёт. А ещё спустя некоторое время начало вообще казаться, что она и не идёт вовсе.

В безмолвной тишине, перемежаемой с шуршанием одежд, ей начали чудиться голоса. Они шептались вокруг, то сливаясь в мощный поток, то звуча по отдельности, напевая или, наоборот, вычитывая ритмичный речитатив…

Хотелось смеяться, но отчего-то сил на это не было. Как заколдованная, она передвигала ноги, цеплялась пальцами за горящую свечу, словно та была единственным в этом мире спасательным кругом.

Стоя у приоткрытого окна, Анонис Ананьев, носящий прозвище "Кнут", как раз подсчитывал количество вышедших на ночной променад послушников, когда в двери его личных апартаментов постучали. Он не ответил, продолжая анализировать увиденное. Кому надо — тот и так войдёт. Взгляд его выхватывал из ночной темноты окутанные плотной тканью фигуры. Он оценивал их размеры, походку и соответствие процессу. Послушников было ровно сорок один. Получалось, что либо Октопус не принял участие в ритуале, либо, наоборот, хитро затерялся. В любом случае, отличить его на фоне рослых парней было невозможно, особенно сейчас, когда на каждом был плотный плащ. И все же мужчина больше склонялся ко второму варианту. Причин этому было несколько, и одна из них как раз очень кстати во всей красе светила в ночном небе. Имя ей было Луна.

Начинать ритуал в полнолуние его оппонент мог лишь в одном случае… И этот "случай" сильно выбивался из аккуратно движущейся цепочки послушников факультета хранителей семейного очага.

Дверь за спиной отворилась, на миг впустив лёгкий сквозняк. Занавески вздулись, окутав Ананьева, делая его похожим на привидение. Влад Мухотряскин без какого-либо приветствия и, не дожидаясь позволения, подошёл к письменному столу и сразу выложил на него свидетельства их мелкой пакости: шприц и сломанную ампулу.

— Свидетели?

— Всего один, — сказал его лучший ученик, замерев за его спиной. — Моя бывшая.

Декан взглянул на него через плечо и вопросительно вскинул брови. Влад невольно выпрямился, продолжая:

— Дежурная пятикурсница, обездвижена до утра, — сказал он и задумчиво добавил: — Я оставил ее под мороком с пузырем на лице.

Ананьев оценил, даже хмыкнул, представив эту картину.

— А цель?

— Цель на укол отреагировала стандартно, однако… — Влад на миг сделал паузу, привлекая внимание. — Она проявила способность противостоять мороку.

Новость Кнуту понравилась, но не удивила. Нет ничего сверхъестественного в том, что одна из трехдневок сильнее других, тем более демон. Жаль. Поистине сильный демон — всегда на вес золота.

Кивнув, Анонис снова выглянул в окно и досадливо отметил, что послушники уже скрылись.

— Твоя свидетельница… — тихо спросил он, отчего в его речь пробрались шипящие, почти змеиные нотки. — Что она видела?

— Только мое лицо, — незамедлительно ответил Влад, и мужчина удовлетворённо кивнул.

— Хорошо, — коротко отрезал он, после чего отошёл от окна и склонился над своим столом. Чиркнув несколько строчек в записной книжке, снова взглянул на Мухотряскина. — Мне нужен стандартный образец крови и тканей. Крыло или же его часть подойдут… У тебя десять минут на сборы. Возьми всех, кого посчитаешь нужным. И передай Самсону, чтобы зашёл.

Все поняв без лишних слов, адепт быстро покинул комнату, и вскоре декан факультета семейного раздора не без удовольствия смотрел, как двое его адептов почти незаметными тенями скользнули в сторону корпуса хранителей семейного очага. Стоило последнему из них скрыться, как дверь за спиной отворилась.

Виртуозов. Даже оборачиваться не стоило, чтобы понять, кто это. Эманации его силы окутывали не хуже, чем энергетика трехдневки Кирин.

Вздохнув, Ананьев прикрыл окно, уловив на миг свое неприглядное отражение. Затеянный гнев заострил черты его лица. Гладко выбритый подбородок отсвечивал полупрозрачной чешуей, распущенные черные волосы делали его ещё более мрачным, чем всегда. Сейчас Анонис как никогда был похож на змеелюда. И это, мягко говоря, было нехорошо. Плотно задернув иссиня-черные шторы, он обернулся и внимательно взглянул на своего любимчика.