– Ты закончила.

– Закончила? – говорю я с трудом, потому что мне кажется, будто все дыхание покинуло мое тело.

– Закончила, – затем он зовет другую девушку читать вместе с Тоби.

Огненная Леди останавливает меня, чтобы проверить, правильно ли она записала мой номер телефона, а затем сообщает мне, что завтра днем они опубликуют список актеров перед баром, или я могу дождаться звонка. Я оглядываюсь на Сэта, но он слишком занят репетицией своей сцены, и решаю ускользнуть, не попрощавшись. Может быть, я даже не вернусь, чтобы проверить, кто прошел. Может быть, я не отвечу на звонки. Возможно, я слишком размечталась, что мое место здесь, а на самом деле, я – просто глупая девушка из Нью-Джерси, которой нужно играть с детьми своего возраста.

Ускользнуть не получается. Сэт появляется передо мной, как по волшебству.

– Куда идешь? – спрашивает он.

– Мне сказали, что я закончила. Кажется, я все испортила.

– Испортила? Вряд ли, Джен, я видел тебя там. Это было…

Я не позволю ему закончить:

– Ну, он больше не хочет смотреть, так что с меня хватит.»

– Будешь меня ждать?

Я смотрю на дверь. Мой побег. Потом на часы на стене. Сейчас всего лишь около шести. Дерьмо. Мои дедушка, бабушка и сестра будут у меня дома через час. Если я уйду прямо сейчас, то лишь немного опоздаю.

– Да ладно. Я скоро закончу. Подожди меня. Или тебе есть чем получше заняться?

– Хм.

Занятие получше?

Сложно представить, что существует какое-либо другое место кроме именно этого. Трудно представить, что есть люди, которые ждут меня дома, хотя я знаю, что это правда.

– Не уходи.

Может, Каспер в последний раз посмотрит на меня и запомнит. Может, если я посижу здесь и подожду, меня еще раз прослушают. Партнерша Сэта зовет его обратно.

Мисс Карен назвала бы это оправданием. Прекрасно. Я оправдываюсь. Но я к тому же отпускаю ситуацию. Начинаю писать своей семье, но меня прерывает голос Сэта и его сцена прослушивания. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Он в паре с высокой девушкой с длинными волнистыми черными волосами и небольшим акцентом, который я не могу определить. У нее ярко-красные губы, как и ее свитер. Сэт сжимает ее щеки руками, отчего ее губы становятся выпуклыми, как у рыбы, и так сильно наклоняет назад ее голову, что мне кажется, будто сейчас свернет ей шею. Девушка отклоняется, она выглядит испуганной. Несколько слезинок появляются в уголках ее глаз.

– Ты никогда не поймешь, как сильно я тебя люблю, – шепчет он ей в рот. Так близко к ней, что я едва его слышу. Его голос как шипение. Потом он отпускает ее, и она падает на колени.

– Пожалуйста, – умоляет она, – Пожалуйста, не оставляй меня.

У меня еще не было возможности умолять Питера. Он не дал мне этого. Сэт плюет на пол.

Каспер их останавливает.

Как он мог? Сейчас самое интересное.

Все останавливаются. Мы оказались внутри этого момента, момента потери для пары на сцене.

А потом у Сэта происходит переломный момент. Его лицо превращается в свое собственное или, наоборот, трансформируется из своего, или творится что-то сверхъестественное, потому что клянусь, всего минуту назад он не был Сэтом.

– Спасибо большое за возможность, – говорит он Касперу.

Дерьмо. Я никого не поблагодарила.

– Да. Следующий, пожалуйста, – рычит Каспер.

Сэт пожимает плечами и собирает свои вещи. Огненная Леди также уточняет его номер телефона. И вот мы снова на улице. Он кричит в воздух.

– Это было потрясающе! – смеется он, подхватывает меня и начинает кружить. – Побежали!

– Побежали?

– Да! Давай бежать! Ты когда-нибудь бежала по тротуарам Нью-Йорка, переполненным людьми? Это самое лучшее!

У меня нет времени подумать, нет времени задать вопросы, нет времени усомниться.

Мы бежим. Бежим куда-то.

Куда угодно.

В никуда.

Всюду.

Когда мы бежим, мир вокруг нас размывается в серые полосы и огни. Город плывет вверх в сине-черно-оранжевых сумерках. Сэт резко останавливается, и я попадаю прямо ему в руки. Как раз в тот момент, когда мне больше не кажется, будто я в кино или в пьесе, или в мечтах.

Я смотрю на его лицо. Я вижу его дыхание. Даже если бы мне захотелось, и то я бы не смогла отделиться от его объятий. Мы – просто здесь, позволяем парящемуся вокруг нас городу застывать в замерзших зданиях, тротуарах и деревьях.

– Я не собираюсь тебя целовать, – говорит он, и его голос – это дыхание и лед.

– Ладно, – говорю я.

– Никакого протеста?

Не знаю, как протестовать. Даже не знаю, где я нахожусь. Даже не знаю, сделана ли я из плоти и костей или из воздуха и пыли.

Я опускаю голову ему на грудь и вдыхаю. Лимонное мыло. Постиранное белье. Дым.

– Мне нужно домой, – говорю я.

Он не протестует. Может, он тоже забыл, как это делать.

Мы идем к поезду, не касаясь друг друга, хотя было бы так естественно вложить свою руку в его. Я пытаюсь вспомнить, какие у Питера руки на ощупь. Уверена, что он держал меня по дороге в клинику. Или нет? Не могу вспомнить.

Смотрю на Сэта, который также, кажется, погружен глубоко в свои мысли. Воздух сильно парит вокруг нас.