— Очень мило, что ты пришла на собственную вечеринку, — поддерживает ее дедушка.

Я перевожу взгляд на маму, чья улыбка угасает, и у меня появляется то старое знакомое чувство, что я — источник ее печали.

Без меня все было бы по-другому.

Но она встает и присоединяется к нашим объятиям.

Мама, сестра и я стоим и обнимаемся.

И в мире нет лучшего чувства.

Я думаю о Питере. Интересно, как бы его наказали за такое поведение, и каким-то образом в моей альтернативной реальности это воссоединяет нашу семью.

Мое нежелание смягчить свое отсутствие здесь могло привести к взрывам, но почему-то этого не произошло.

— Твоя мать убедила меня не звонить в полицию, — говорит бабушка.

— В полицию?

— Ты опоздала на два часа, а твой телефон переключает прямо на голосовую почту. Да, в полицию.

— Человек должен отсутствовать в течение сорока восьми часов, прежде чем они что-либо сделают, — говорит моя сестра.

— Да, Элли.

— Я была уверена, что тебя похитили и держали под дулом пистолета, чтобы ты не позвонила нам и не впутала в какую-нибудь сумасшедшую и опасную ситуацию, — продолжает она.

— Ты посмотрела слишком много криминальных шоу, — говорит бабушка.

— Я смотрю судебно-криминалистические шоу.

— Наш маленький ученый.

Это странная пьеса.

— Именно поэтому я всегда ношу блеск.

Я смотрю на Элли и вижу, что ее веки действительно покрыты блестками.

— Сдаюсь в этой борьбе, — говорит бабушка. — Мне сказали, что так ты выражаешь себя.

— Не понимаю, — говорю я.

— Ну, — отвечает Элли, — если я вдруг стану жертвой преступления, эти блестки передадутся преступнику в качестве следов от меня. И, возможно, он не проявит достаточной осторожности, чтобы смыть их, как скажем, кровь.

— Элли! — восклицает мама.

— О, да, это то, что у нас в последнее время на руках.

— Это из-за того, что сейчас ты живешь в городе? Тебе страшно? — спрашивает мама.

— Нет. Блестки просто выглядит очень хорошо, тебе так не кажется?

Она крутится по кругу, и мне хочется смеяться, но в тоже время я ненавижу, что она может чувствовать себя напуганной.

— Никто не причинит тебе вреда, — обещает бабушка.

Никто нас не тронет. Это самое дерьмовое обещание, которое взрослые когда-либо давали. Так много всего может навредить нам; и важно то, как мы позаботимся о себе после этого. Реабилитация. Я не могу рассказать Элли обо всей той боли, через которую прошла за последние семьдесят два часа, но я знаю, что она понимает такую же глубокую и жестокую боль, что и я, ту, которая оставила отвратительный рваный шрам. Мы получили одинаковые раны.

Мне все равно нравится, что ее механизм защиты — блестки. Может, мне тоже стоит нанести немного блеска, чтобы никто не навредил мне. Или, если это случится, по крайней мере, злоумышленники будут пойманы.

— Посмотрите на Джен. У нее остался след после объятий. Поверни лицо.

Я поворачиваюсь и думаю, что блестки улавливают свет.

— Теперь она помечена.

— Хорошо, маленькая мисс детектив, почему бы тебе не выяснить, где была твоя сестра последние два часа?

Элли достает из заднего кармана блокнот. Ну вылитый Шпион Хэрриет.

— Факт: Дженезис вернулась на место преступления в девять часов вечера. С опозданием на два часа.

— Место преступления?

— Ну, образно говоря.

Образно говоря? Когда моя младшая сестра выросла?

— Факт: разыскиваемая была бесконтактна. Что за слово?

Никто ей не отвечает.

— Бесконтактна.

— Я нахожусь на судебном разбирательстве? — спрашиваю я.

— Тебя не судят, — вступается мама. — Я уже объяснила своей матери, что в этом доме мы живем в доверии.

— И по-видимому, никакой учтивости.

О нет. Началось, броски наземных мин. Наступит ли кто-нибудь на одну, вот в чем вопрос.

— Мне очень жаль. На самом деле. Я потеряла счет времени. Вот и все.

— Где ты была?

— Никакого допроса, — повторяет мама.

Но вопросы все равно начинаются:

Где ты была?

Почему ты не позвонила?

Зачем ты нас пригласила, если не собиралась быть здесь?

Как ты сейчас справляешься с домашней жизнью?

И затем:

Ты принимаешь наркотики?

Запись визга.

— Извините, что вы просили?

Я смотрю на Элли, которая так сильно грызет свои ногти, что уже практически добралась до руки.

— Я должна задать этот вопрос, учитывая историю твоего отца, — говорит бабушка. — Мы обеспокоены твоим нестабильным поведением.

— Нестабильным поведением?

— Думаешь, школа не позвонит нам, если у тебя проблемы?