Но, падая на пепел, таял он,

как таял бы, моей коснувшись плоти.

Неужто что-то тлело там, внизу,

хотя дожди и ветер все сметали.

Но пепел замирает на весу,

но слишком далеко не улетает.

Ну да, в нем есть не то что связь, но нить,

какое-то неясное старанье

уже не суть, но признак сохранить.

И слышно то же самое желанье

в том крике инвалида "Эй, сынок".
–

Среди развалин требуется помощь

увлекшемуся поисками ног,

не видящему снега. Полночь, полночь.

Вся эта масса, ночь -- теперь вдвойне

почувствовать, поверить заставляют:

иные не горят на том огне,

который от других не оставляет

не только половины существа,

другую подвергая страшным мукам,

но иногда со смертью естества

разделаться надеется и с духом.

Иные же сгорают. И в аду,

оставшемся с оставленною властью,

весь век сопротивляются дождю,

который все их смешивает с грязью.

Но пепел с пеплом многое роднит.

Роднит бугры блестящий снег над ними.

Увековечат мрамор и гранит

заметившего разницу меж ними.

Но правда в том, что если дождь идет,

нисходит ночь, потом заря бледнеет,

и свет дневной в развалинах встает,

а на бугре ничто не зеленеет,

– - то как же не подумать вдруг о том,

подумать вдруг, что если умирает,

подумать вдруг, что если гибнет дом,

вернее -- если человек сгорает,

и все уже пропало: грезы, сны,

и только на трамвайном повороте

стоит бугор -- и нет на нем весны -

то пепел возвышается до плоти.

Я пепел посетил. Бугор тепла

безжизненный. Иначе бы -- возникла...

Трамвай прогрохотал из-за угла.

Мелькнул огонь. И снова все затихло.

Да, здесь сгорело тело, существо.

Но только ночь угрюмо шепчет в ухо,

что этот пепел спрятал дух его,

а этот ужас -- форма жизни духа.

<1960-е>

– ----------------

Science Fiction

Тыльная сторона светила не горячей

слезящих мои зрачки

его лицевых лучей;

так же оно слепит неизвестных зевак

через стеклянную дверь

с литерами ЕФАК.1

Лысеющий человек -- или, верней, почти,

человек без пальто, зажмуриваясь, к пяти

литрам крови своей, опираясь на

стойку, присоединяет полный стакан вина.

И, скорбя, что миры, вбирающие лучи

солнца, жителям их

видимы лишь в ночи,

озирает он тень, стоящую за спиной;

но неземная грусть

быстротечней земной.

15 января 1970, Ялта

* Science Fiction -- Научная фантастика (англ.). (прим. в СИБ)

1 В СИБ, буквы "ЕФАК" напечатаны в зеркально отражённом виде от "КАФЕ".
– - С. В.

– ----------------

Акростих

Ударник снов, отец Петра,

Фигурой -- бог, в костюмах узких

Людей, бутылок, женщин русских

Язон -- но и знаток нутра!

Нагана мысленный носитель,

Духовных ценностей спаситель, -

Увековечь его, Пракситель!

22.01.1970

* Текст по публикации: Альманах "Петрополь", N 7, 1997.
– - С. В.

– ----------------

Песня о Красном Свитере

Владимиру Уфлянду

В потетеле английской красной шерсти я

не бздюм крещенских холодов нашествия,

и будущее за Шексной, за Воркслою

теперь мне видится одетым в вещь заморскую.

Я думаю: обзаведись валютою,

мы одолели бы природу лютую.

Я вижу гордые строенья с ванными,

заполненными до краев славянами,

и тучи с птицами, с пропеллером скрещенными,

чтобы не связываться зря с крещеными,

чьи нравы строгие и рук в лицо сование

смягчает тайное голосование.

Там в клубе, на ночь глядя, одноразовый

перекрывается баян пластинкой джазовой,

и девки щурятся там, отдышался чтобы я,

дырявый от расстрелов воздух штопая.

Там днем ученые снимают пенку с опытов,