Но позвонить надо.

И я, подав панту знак "молчать", набрала номер мамы и прислонила трубку к уху.

— Алло!

— Привет, родная, — произнесла я, услышав в трубке мамин голос.

— Аллочка, здравствуй! — столько радости в ее интонации, что мои глаза тут же стали мокрыми. — Давно не звонила. Как твои дела?

— Намного лучше, — тихо ответила я, старательно сдерживая слезы. — Почти отлично.

— Ты скоро вернешься? — ахнула мама. — Я так соскучилась.

— Да, надеюсь, что скоро. Как ваши дела?

Мама выжидала небольшую паузу, а потом радостно сказала:

— Ох, у нас такие новости!

— Какие?

— Леша с Диной квартиру покупают!

— В ипотеку?

— Нет, накопили, старую двушку продадут и хватит на новую. Правда, молодцы?

Молодцы… Конечно, брат молодец. Столько работал, вкалывал, чтобы перебраться семьей из маленькой двушки в большую квартиру. Я рада за него, честно. Он всегда был таким — целеустремленным…

Ракшас!

Так почему обида давлеет над радостью за брата и прожигает грудь? Все дело в деньгах, будь они не неладны! Они всегда и везде, в любых мирах, способны решить любые вопросы… Я не просила у брата денег, хоть и знала о том, что они у него есть. Мне оказывали должную помощь. Спасибо коллегам. И близким спасибо — они поддерживали, тоже помогали. Брат даже однажды меня спас…

Я не просила у него денег…

Но и он сам мне не предложил.

Закончив разговор, я спешно попрощалась с мамой. Нажала кнопку сброса и положила телефон на стол.

— Ты сейчас с мамой разговаривала? — поинтересовался Кишан. Я кивнула. — Ты так резко в лице поменялась… У твоих родных все хорошо?

— Да, все хорошо. Просто…

— Что просто?

— Ничего, — махнула я рукой. Не хочу рассказывать. Не хочу признаваться Кишану в своих злых мыслях про брата. — Пора собираться… Где, ты говоришь, спрятал монеты? В хотале?

— Не совсем, — хмыкнул Кишан. — В его палисаднике. Точнее, в дупле старого дерева.

— В дупле? — ахнула я.

— Да. Прятать монеты в номере хоталя я посчитал ненадёжным.

— А в дереве надёжно? — усмехнулась я.

— Отец мне всегда говорил — если ты хочешь что-то спрятать, спрячь на видном месте, — ответил хитрый пант. — Но вот в теле тендуа забрать я их не смог. Неудобно лапами…

На улице темнело. Последние жаркие лучи нехотя ласкали пантерианскую землю. Но от вечернего мрака прохладней почти не становилось.

Здесь всегда жарко.

Я, получив от Кишана точные координаты места, где черныш спрятал свое добро, попрощалась с ним и вышла из дома. Заперла дверь и покинула территорию. Шла быстро. Даже играючи подпрыгивала, спускаясь с ведьминой горы.

Внизу загорались огни домов. Как по цепочке. Подножие Пахаада все больше напоминало новогоднюю гирлянду, обвитую вокруг ствола праздничного дерева.

Новогоднюю… Как же я раньше любила этот праздник! А сейчас ненавижу. Вся предпраздничная новогодняя суета в моем мире все больше мне видится просто рациональным маркетинговым ходом. Когда тебе со всех углов кричат о приближении праздника, заставляя купить то, что тебе, по сути, и не нужно. Без елки, оливье и мандаринов можно обойтись. А подарки многие предпочитают в денежном эквиваленте. И не только на Новый год.

Всё-таки странно, что миром правят разноцветные бумажки. Без них ты ничего не можешь.

После разговора с мамой меня продолжали угнетать мысли о покупке братом квартиры… Я, наверно, сволочь редкостная, раз не могу искренне порадоваться? А почему не могу? Вот почему? У меня и без денег получилось восстановить то, что, казалось бы, было нереально. Нереально… А одолжи мне брат денег, они могли бы попросту пропасть.

Как много "бы"! И как много во мне, оказывается, эгоизма. Надо перебороть. Отпустить. И просто наслаждаться нормальной жизнью.

Хм, да уж, нормальной. Такой ей только предстоит стать. Когда я вернусь домой.

Пока размышляла, неожиданно дошла до нужного здания. Вот он — самый главный и самый большой хоталь в округе. Длинное строение в форме полумесяца, в два этажа. Слышала я, что его построили уже после того, как панты побывали в моем мире. И вроде как проект и способ постройки они позаимствовали у нас. В Пантерии, в основном, одноэтажные строения. Не считая дворцов сурешов. Но их видеть мне пока не довелось. Так что этот хоталь — самое высокое здание этого мира, которое я видела.

Я дошла до крыльца. Слева начинался палисадник, в начале которого цвели клумбы. Цветов много, и все они разные. Обойдя пёструю клумбу, я направилась вглубь. К высокому ветвистому дереву, чьего аналога в моем мире не было: ствол серый, в продольные жёлтые полосы, казалось, что их просто кто-то нарисовал краской. Листья узкие и толстые, хаотично резные по краям. А ещё на дереве росли плоды — ярко-розовые, в форме выпуклого ромбика… Если я ничего не путаю, именно про это чудное дерево и говорил Кишан. И именно в его дупле спрятаны монеты.