— Вот и отлично, — добавил Бирюков. — Спасибо, хоть не забываете дорогу к старым друзьям.

Сергеев не оставил своего намерения снова и снова подавать рапорт, пока не отправят на фронт, но сейчас надо было выполнить срочное задание, связанное с деятельностью какой-то «военизированной» преступной группы.

Бирюков пригласил Веру к себе для уточнения каких-то экспертиз, Сергеев и Комов остались. Комов посмотрел на Сергеева несколько озадаченно, только и произнес:

— А ты, оказывается, времени не терял, быстро сориентировался… На свадьбу-то хоть пригласишь?

Сергеев только рукой махнул:

— Какая там свадьба, Павел Петрович, — война!

— Смотри не утаи, если не пригласишь, по гроб жизни не забуду. Для настоящего старшего оперуполномоченного в таких делах и война не помеха, — назидательно закончил он.

— Выходит, я не настоящий…

— Не скажи. Хотя это, брат, нам теперь каждый день доказывать приходится. Преступлений все больше, в том числе и тяжких, с убийствами… Вот последнее донесение. На шоссе в направлении к Иловле разграблена машина горторга. Шофер убит выстрелом из пистолета «ТТ». Предварительное ознакомление показало: действует группа бандитов, переодетых в военное обмундирование, якобы воинская команда, которая то ли следует по назначению, то ли возвращается из госпиталя… Что будем делать?

— Ловить «на живца», — ответил Сергеев.

— А живцом предлагаешь себя?

— Само собой. Могут оказаться залетные гастролеры, но, сдается мне, действует кто-то из местных, старых знакомых. Во всяком случае, географию области знают, нападают в глухих и укромных местах, а главное — знают, когда и где пройдет нужная им машина, например, такая, как машина горторга.

— Считаешь, работают с наводчиком?

— Не исключено.

— Опасно ведь, на живца-то?

— Сам говорил, что на фронте опаснее…

— Не только я, все так говорят, — ответил Комов. — Ну что ж, действуй. Изучи обстоятельства и принимай меры. Не лезь только на рожон…

Расследованием обстоятельств убийства шофера машины горторга Сергеев занялся в тот же день, начав с опроса водителей, которые знали погибшего. Один из них рассказал: «Выехали мы с Лешкой вместе. Вижу, недалеко от города стоит у обочины лейтенант, а с ним четыре красноармейца. Лейтенант поднял руку, просит подвезти. Ну я не взял: было не по пути и груз у меня не такой, чтобы кого брать, — товару тысячи на полторы… И лейтенант мне не показался: молодой, белявый, как девка, кудрявый, а глаза что лад… А Лешка взял. Грузу у него всего ничего, какую-то сантехнику вез. Небось еще подумал, что с военными будет ехать надежнее: на дорогах-то стали пошаливать…»

Как установил Сергеев, лейтенанта и четырех красноармейцев видели на шоссе другие шоферы, отказывавшиеся их подвезти. Увидев фотографию Чеканова, некоторые подтверждали: да, вроде похож, тоже, мол, из-под фуражки выбивались светлые кудри. Другие пожимали плечами, дескать, не помнят, кудрявый он или стриженый… Ни на ручке дверцы кабины, ни в кузове машины, водитель которой был убит, Вера никаких отпечатков пальцев, похожих на отпечатки Чеканова, не обнаружила. Доложив обо всем Комову, Сергеев получил разрешение на проведение операции «Живец».

Каждое утро, вот уже четвертый день, выезжал он из Сталинграда по направлению к Иловле и обратно на грузовой машине, крытой брезентом. В кузове — наряд милиции, за рулем — он сам, в старой, замасленной спецовке, в томных противосолнечных очках, с перевязанной щекой. Первые три рейса от Сталинграда до Иловли не дали результата: бандиты не обнаруживали себя. Но вот наступило четвертое утро «тихой охоты», где и «охотник» и «дичь» выступали в одном лице.

Легковые и грузовые машины обгоняли Сергеева, которому некуда было торопиться. Пешеходов было мало, шли по одному, по два, но вот впереди показалась группа, и сердце Сергеева забилось быстрее: вдоль обочины шагали четыре солдата, позади молодой лейтенант: «Они!»

Шагали красноармейцы устало, вразброд и не в ногу. Один из них прихрамывал. Лейтенант неторопливо помахивал рукой в такт шагам, о чем-то разговаривая с самым низкорослым, замыкающим группу. Услыхав шум машины, оглянулся, поднял руку.

Сергеев остановился.

— Браток, подвези, ребята совсем притомились…

— Лезьте в кузов, — ответил Сергеев. Он сразу узнал Чеканова. Такая удача взволновала его: от Чеканова могли потянуться ниточки к Хрычу и Саломахе.

«Лейтенант» подал знак, «красноармейцы» полезли в кузов. Сам Чеканов занес было ногу, собираясь сесть в кабину, но на секунду задержался.

— Давай быстрее, времени нет, — поторопил его Сергеев.

Но Чеканов уже догадался, кто перед ним, может быть, узнал по голосу, отскочил от кабины, выхватил пистолет.

Сергеев толкнул дверцу, вывалился на шоссе по другую сторону машины, крикнул:

— Бросай оружие!

Из кузова послышался шум борьбы, раздался крик: «Полундра!» Чеканов несколько раз выстрелил в Сергеева через кабину и побежал прочь от дороги. Спас Сергеева кузов машины. Укрывшись за ним, он еще раз крикнул: «Стой, стрелять буду!»