— А теперь начнем все по порядку… Как я понял, вы — Соня Харламова, работаете вместе с Машей Гринько в одной парикмахерской.

— Точно. Маша мне про вас и про Николая рассказывала, потому и согласилась сюда пойти…

— Ну вот, а теперь спокойно и по порядку расскажите, как и при каких обстоятельствах пропала Маша.

Соня смотрела на него с явным недоумением и даже недоверием: старший лейтенант и не думал хвататься за телефоны, вызывать наряды милиции, немедленно бросаться на поиски пропавшей Маши, а, судя по всему, намеревался затеять неторопливый и обстоятельный разговор.

Сергеев же решил проверить, может быть, в рассказе Сони появятся какие-нибудь детали, кроме тех, что только что сообщил ему сержант Куренцов.

— С утра мы с нею пошли в военкомат, — начала Соня. — Маша, как и я, должна была получить назначение в часть…

— Простите, — прервал ее Сергеев. — А вы уже получили назначение?

— Вот… В распоряжение начмеда 10-й дивизии НКВД, как только закончим курсы… Выпуск будет ускоренный…

— Одну минуту, запишу… Я ведь не просто так спрашиваю. Постараюсь, чтобы Машу Гринько определили вместе с вами.

— Ой, спасибо! Мы же подруги! Так и решили, как работали вместе, так и на фронт или в госпиталь тоже вместе пойдем… А вы уверены, что Маша найдется? Что-нибудь знаете о ней?

— Что-нибудь, конечно, знаем, — по-прежнему невозмутимо ответил Сергеев.

В дверь постучали, вошел помощник дежурного, принес дело Хрыча, заведенное с той поры, когда Рындин назвал фамилию Беспалько, негромко доложил:

— Машина прибыла…

— Вот и хорошо! Как раз кстати.

Сергеев развязал папку, показал Соне фотографию:

— Этот «пасет» Рындина? Сказать по-русски, привязался к нему?

— Точно, этот, — разглядывая фотографию, ответила Соня. — Именно привязался… Маша, когда увидела Николая, отошла в сторону, чтобы не мешать им поговорить… Тут подлетает машина, выскакивает солдат и давай орать: «Где Маша Гринько? Отец на фронт с эшелоном уезжает! На вокзале под часами ждет!»…

— Одну минуту, — прервал ее рассказ Сергеев. — Опишите, пожалуйста, этого, как вы сказали, «солдата».

— Вот я и хотела его описать! — горячо подхватила Соня. — На красноармейца не похож. Угреватый, нестриженый, а красноармейцев «под нулевку» стригут! Волосы и брови белые, ресницы как у коровы! Сам мордатый, спина тумбой — форменный боров!

— Хорошо. Поищем в своей картотеке и этого, как вы сказали, белого борова с коровьими ресницами…

«А Соня-то наблюдательная: внешность напарника Хрыча определила профессионально», — подумал он. Вслух сказал:

— Так что же дальше случилось с Машей?

— Ну, Машка сначала оторопела. «С каким, — говорит, — эшелоном? Отец — в море, старпомом плавает». А потом сказала: «Мало ли что в войну может быть», села в кабину полуторки и уехала…

— До первого регулировщика, — словно бы между прочим, заметил Сергеев.

— Как? Что вы сказали?

— Уехала до первого регулировщика, — повторил Сергеев. — Шофер превысил скорость, его задержали, он начал «качать права», всех вместе с Машей препроводили в отделение милиции… Жаль, что тот, кого вы так здорово описали вплоть до бровей и ресниц, выпрыгнул из кузова и удрал…

Сняв телефонную трубку, попросил дежурного:

— Там у тебя Гринько, пусть войдет.

Дверь открылась, вошла Маша, увидела Соню, от неожиданности ойкнула, бросилась к подруге.

В первую минуту встречи Сергеев терпеливо выслушивал лишь взаимные восклицания Маши и Сони, выражающие больше эмоции, чем какой-нибудь смысл.

— Как только ты поехала! Я же тебе кричала: «Вернись!» Никакой он не красноармеец, хряк нестриженый!

— «Вернись!» я слышала, а больше ничего не слышала. Про «хряка» тем более.

— Хорош твой Николай! — возмущенно продолжала Соня. — Отпустил с бандитами!

— А как не отпустишь? Вдруг на самом деле отец проездом? Уедет на фронт, и не повидаемся!..

Снова зазвонил телефон. В мембране спокойный голос:

— Докладывает сержант Куренцов. Сначала уходили втроем на берег Волги, сидели возле перевернутых лодок, ели какую-то рыбу, разговаривали. Объект молчит, смотрит в землю, а те двое наседают…

— Кто двое? — попросил уточнить Сергеев.

— Один — Хрыч, что у военкомата встречал, а второй — белобрысый и белоглазый, что девчонку на полуторке увез, а потом, когда остановили, из кузова выпрыгнул и ушел… После берега ходили по городу, стояли возле сберкассы, глазели на витрину ювелирного магазина — не понравилось, повели к Центральному универмагу, там и ошиваются.