– Когда?
– Спросил Бернарду.

– Сегодня.
– Пояснил Тибо.
– Если говорить точнее, - прямо сейчас.

– Как вы это сделаете?

– Ваши солдаты выбили здесь все тяжелое вооружение. Доспехи способны защитить моих братьев от огня ручных лазганов, на время рывка. Вы достаточно снизили уровень стен на этом участке. Мои братья смогут взобраться по ним. Там внутри мы сделаем то, для чего нас создали.
– Спокойно объяснил Тибо.
– Сегодня эта нечестивая цитадель падет, комиссар. Во славу и по желанию Императора.

Среди гвардейцев зашелестели шепотки. Спокойная уверенность Тибо оказывала на них почти магическое воздействие. Их долгая служба заканчивалась. Кто-то из гвардейцев опять заплакал.

– Ваша помощь тоже будет нужна, - продолжал говорить Тибо.
– Когда я с братьями пойду в штурмовой бросок, - вы должны поддержать нас всем что у вас есть. Вы должны вести по стенам огонь на подавление, чтобы заставить врага пригнуть головы.

– У нас осталось мало боеприпасов, - признался комиссар Бернарду.
– И еще меньше исправных лазганов. Сейчас они разделены по всему периметру осады. Дайте мне некоторое время, господин. Мы соберем на этом участке все что у нас осталось. А те из нас, у кого не осталось исправного оружия, - пойдут в атаку вместе с вами.
– Решительно сказал комиссар. Если они не смогут вести свой огонь, так хоть отвлекут на себя внимание стрелков противника.

– Сколько вам нужно времени?

– Два часа, - подумав ответил комиссар.

– Два часа, - согласился Тибо.
– Время пошло.

***

Комиссар оглядел столпившихся перед ним гвардейцев. Все они собрались в бывшем жилом блоке, расположенного в тылу от гвардейских траншей. В этот блок когда-то сверху попала бомба. Взрыв разрушил крышу и все межэтажные перекрытия, оставив лишь пустой короб, засыпанный грудами щебня. Комиссар решил, что это наилучшее место, где он мог собрать наибольшее количество гвардейцев, и произнести перед ними короткую вдохновляющую речь.

– Друзья! Собратья! Возлюбленные сыны Императора!
– Проникновенно вещал комиссар, оглядывая столпившихся внизу бойцов, с высоты лестничного пролета, который когда-то вел на второй этаж, а ныне обрывался в никуда.
– Не мне вам рассказывать, какие лишения нам пришлось пережить. Мы выдержали! Император видел нашу стойкость, наше терпение, нашу отвагу! Радуйтесь! Время испытаний подходит к концу! Остался последний решительный шаг, о котором мы все так долго мечтали! Сегодня! Мы пойдем на штурм вражеской цитадели! Наша победа предопределена! Сами карающие ангелы императора поведут нас! Сегодня мы отомстим ненавистному врагу, который подверг нас стольким мучениям! Сегодня мы уничтожим архиересиарха и его нечестивое мятежное войско! Сегодня вы будете пировать на остатках его разрушенной цитадели! Сегодня сам император будет улыбаться на золотом троне, глядя на ваш триумф! Сегодня наш день! Наш! День!

– АВЕ ИМПЕРАТОР!!!!
– мощно завопили своими сиплыми надтреснутыми голосами несколько сотен глоток! Несколько человек от избытка чувств подбросили в воздух помятые каски, и дырявые форменные шапки.

– Тихо, болваны!
– Рявкнул комиссар.

Гвардейцы мгновенно заткнулись. Каски и шапки начали падать на землю с глухим стуком, тональность которого слегка менялась, когда каска стукала кого-то из гвардейцев по голове.

– Этак вы раньше времени выдадите наше сосредоточение противнику.
– Объяснил комиссар.
– "Аве" разрешаю. Но только шопотом. Ну!

– Аве Император!..
– Тихонько просипели гвардейцы.

– Тссс! Молодцы!
– Похвалил комиссар.
– Сейчас повзводно идем на позиции четвертой роты, незаметно вливаемся в траншеи, и группируемся на первой линии. Вперед мои удальцы! Ну, шевелите своими тощими задами!

С отточенной годами дисциплиной, гвардейцы начали выбираться из разрушенного здания, и устремились к входам в траншеи. Комиссар поправил фуражку, и стуча разбитыми каблуками по лестнице, пошел за ними вслед.

***

– Комиссар, ваши люди готовы?
– Спросил Тибо.

– Полностью.

– Начинаем.
– Буднично сказал Тибо.
– Командуйте к атаке.

– Слушаюсь, господин.
– Откозырял Бернарду.
– Лейтенант Эскобар!

Эскобар схватился за висевший на груди, потемневший, треснутый на одном боку свисток, помедлил секунду, собираясь с духом, и вставив его в сморщенный рот, выдохнул. Раздался низкий протяжный свист, на который пару секунд спустя отозвались свистки других командиров, с флангов. Комиссар Бернарду тем временем уже решительно карабкался на бруствер, скользя и брызгая грязью на стоявших рядом. Он выбрался из траншеи, и оглянулся вниз, на своих измученных солдат. В порыве вдохновения комиссар попытался выхватить из ножен покореженный цепной меч, но тот намертво застрял в своих жестких ножнах, что несколько смазало доблесть момента. Тогда комиссар дернул из кобуры пистолет, и вознес его над головой.

– Храбрецы! За мной!
– Завопил Комиссар.
– Пусть вражеские лазганы подчистят грязь с наших мундиров!
– Он выдохнул, и добавил.
– Они думали, что могут одолеть патосианцев? Да они подавятся перемалывать нас! За мной дети! Император ждет! Аве!!!

– АВЕ!!!
– Завопили страшные оборванцы, и будто вскипевшая волна, будто забродившее вино поперли из окопов.

Бернарду схватил за руку Эскобара, и помог тому выбраться из наверх, а потом повернулся и побежал вперед. Ему не было нужды оглядываться. Топот сотен ног за спиной и нестрйный боевой клич, бежал за ним по пятам. Через несколько секунд его уже начали обгонять более легконогие гвардейцы, который понеслись к полуобрушенным стенам вражеской крепости.