Сверкнуло синим перед глазами, и через некоторое время до бегущего Бернарду доннесся треск ионизированного воздуха. Затем сверкнул еще луч, и еще, еще, еще!.. Противник заметил гвардейцев, и открыл огонь. На стене ненавистной цитадели раздались встревоженные крики. Кто-то там махал руками, бежал на позиции. Стена начала все больше и больше расцветать всполохами синего.

Бернарду обернулся назад. Там за ним бежал прихрамывающий Эскобар и знаменосец полка, храбрец Матопайя. Гордый стяг полка реял на ветру, трепыхаясь и фыркая воздухом через прорехи в опаленной и пробитой ткани.

– За мно-о-ой!
– Махнул рукой Бернарду.

Лазерные лучи мелькали все чаще и чаще, и вскоре забили с частотой стробоскопа. Бернарду завопил громче, и махая пистолетом, прибавил бег. Ухнуло! Справа метрах в пятнадцати расцвел огненный цветок разрыва, который через мгновенье превратился в грязевой столб. Через секунды все поле начало расцветать вспышками. По спине Бернарду ударили тяжелые комья грязи. Он запнулся, но упрямо продолжал бежать вперед. Аве!
– Вопил комиссар, и его голос терялся в голосах бегущих впереди и рядом.

Рядовой Квинтано, что вырвался вперед больше всех, застыл пронзенный лазерным лучом, словно бабочка на игле. Луч истаял, оставив в груди и спине Квинтано сквозную дыру, одежда гвардейца пропитанная жидкой грязью все же затлела. Квинтано пошатнулся, ухватился руками за грудь, постоял так секунду, и скорчившись, побрел вперед, постепенно набирая скорость.

"Наш дух Квинтано, - мельком одобрительно подумал комиссар - патосианский дух!..".

Луч прошел так близко от Бернарду, что он опять ощутил запах озона.
– В глазах плясали огненные пятна. Он бежал вперед. Сильный взрыв захватил и подбросил вверх целых трех гвардейцев. Вскипевшая грязь летала вверх вперемешку с их конечностями. Тела рухнули на землю и застыли в неподвижности. Затем изломанные фигуры начали шевелится. Комиссар замедлил бег, и наклонившись потянул на ноги упавшего гвардейца. Это оказался Экудеро, лопоухий рыжий молодой паренек маленького росточка, из первой роты. Комиссар тянул его за одну руку, и хотел уже подхватить под вторую, когда увидел, что рукав гимнастерки Эскудеро отсутствует, вместе конечностью. Бернарду отпустил гвардейца, тот пошатнулся, но устоял на ногах.

– Комиссар!..
– Пролопотал Эскудеро, ошалело глядя на испарившуюся правую руку - Простите, я потерял лазган...

– Ничего сынок, - Рыкнул комиссар, и махнул рукой на другого конвульсивно дергающегося в грязи гвардейца, - помоги товарищу...

Комиссар завертел головой. Эскобар уже вырвался вперед. Матопайя исчез, но знамя все так же было рядом с лейтенантом.
– теперь его нес какой-то другой широкоплечий кряжистый гвардеец, которого Бернарду не узнал со спины. Комиссар побежал дальше, оставив Эскудеро за спиной, надеясь, что тот не свалится сразу обратно в грязь. Он нагнал Эскобара как раз в тот момент, когда лазерный луч взорвал тому голову. Обезглавленный лейтенант сперва от этого нисколько не замедлился, и еще некоторое время продолжал бежать в атаку, пока его ноги не зацепились друг за друга, и тело рухнуло наземь. "Двадцать шагов, - механически отметил про себя комиссар - патосинаский дух..".

Комиссар добежал до остатков танка, застывшего посреди поля. От машины осталась только часть днища, и несколько катков, так что даже её точный тип определить не представлялось возможным. Ржавая, уже потемнелая окалина, и вросшая в землю гусенница с разорванными траками, показывала, что машина погибла давно.

"Это наш танк, - мелькнуло в голове Бернарду - но я не помню когда мы его потеряли. Мы здесь слишком давно".

В запале Бернарду вскочил на эту груду металолома, и взмахнув пистолетом закричал.

– Аве! Аве! Хорошо идем ребята!

Возвысившись комиссар стал заметной целью. Вокруг по старой танковой броне заплясали лучи. Коренастый знаменосец, - (Теперь Бернарду узнал его, это был Ледесма) - попытался заскочить на остов танка вслед за комиссаром. В него попало сразу три ли четыре лазерных луча. Шинель гвардейца воспламенилась, но он все еще пытался поднять стяг. Комиссар перехватил знамя у Ледесмы, и тот благодарно кивнув, рухнул с танка вниз горящим факелом.

Бернарду поднял стяг над головой, и позволил тому развернуться, так чтобы его видели. Пробегавшие мимо гвардейцы радостно кричали. Лучи били вокруг Бернарду, но сегодня его удача была сильна. Он захохотал, и прогрохотав по гулкому железу каблуками, невредимым соскочил с танка, и бросился дальше.

Стена была уже недалеко. Так близко что бернарду видел на ней перекошенные испугом рожи предателей. Огонь с нее шел убийственной. Лазерные лучи вспыхивали непрерывной судорожной зарей. Мельты шипели, прорубая в толпе наступающих гвардейцев просеки. Патосианцы перли вперед, теперь уже вопя нечто нечленораздельное, яростное, будто грохот неумолимого прибоя.

Что-то появилось из-за спины Бернарду, на переферии его зрения, и промчалось мимо будто темно-бирюзовая комета. Космодесантник. Огромный, безмолвный, стремительный бронированный силуэт. Комиссар и не думал, что эти огромные воины могут двигаться так быстро. Астартес бежал стремительным противострелковым зигзагом, держа в правой руке болтер, а в левой огромный цепной меч, который он держал на отлете используя как своеобразный балансир. Бернарду узнал мелькнувшие знаки различия брата Тибо. За ним, лавируя между бегущих гвардейцев бежали еще девять могучих бронированных фигур.

Бернарду облегченно выдохнул. Гвардейцы сделали свое дело. Выступив первыми отвлекли и рассеяли внимание стрелков, которые те могли обратить на ангелов императора. Теперь же, на финальном участке астартес выдвинулись вперед, под радостные крики гвардейцев. Слишком поздно враг обратил на космодесантников свое внимание. Несколько лучей лазганов со стены ударили в бежавших транслюдей. Вонзавшиеся в броню лучи за счет разницы температур резко расширяли керамит, и производили взрывной эффект, откалывая внешние слои, - но этого было слишком мало, чтобы пробить доспехи избранных императора. В мгновение ока они уже были под стеной. Под самым разрушенным, - а значит и под самым низком её участком. Для обычных людей эта высота в два с половиной человеческих роста, под огнем врага все также оставалась непреодолимой. Но не для Астартес.