Впрочем, последнюю жуткую догадку опроверг Жак, нисколечки не убоявшийся этого покалеченного, который в добавок к своему зверскому лицу еще и грозно зыркнул на меня!

— Гарет, сколько лет, сколько зим! — воскликнул слуга, спрыгивая с коня и с распростертыми объятьями направляясь к изуродованному. — Что, последний подарок порсульских янычаров победителю так и не исчез?

— Как видишь, даже слегка не затянулся, я все таким же красавцем, — оторвав тяжелый взгляд от меня, он криво улыбнулся Жаку и крепко обнял так, что я на миг испугалась за ребра нашего слуги, потом убийственный взгляд вновь зацепился за меня. — Кого это ты притащил?

— Да вот, дворяночка веридорская ехала в дальний монастырь… — начал было выдавать заученную легенду Жак, но Гарета, похоже, объяснения не интересовали, свои выводы он уже сделал.

И, судя по его брошенному с презрительной ухмылочкой:

— Еще одна желающая до постели и денежек Себастьяна, даже проклятия не убоялась. Не переведутся никак отчаянные, доблестные девы… — выводы он сделал ошибочные, но оно мне надо, переубеждать его? Нет, спасибо, пускай думает, что хочет, а я к этому исполосованному не ногой! Выглядит он не безопаснее василиска, того и гляди взглядом сожжет!

Но тут чернющие глаза Гарета натолкнулись на такие же глаза Азизама… и я поняла, что на меня он смотрел еще ласково. А вот моего спутника он готов был убить прямо здесь и сейчас…

— Вас сюда никто не звал, — пророкотало это страшилище, теперь в упор пялясь на мужчину рядом со мной.

— Хей, полегче, Гарет! — попытался одернуть его Жак. — Чего ты так озверился? Что тебе до дамочки?

— До очередной потассс…пострадавшей дворяночки, — неохотно поправился Гарет, сбившийся только потому, что друг ощутимо толкнул его локтем в бок, — мне дела ниакого, разве что потрачу на нее парочку серебряников. А вот мужика её я здесь не потерплю.

Припомнив, что по легенде Азизам — мой слуга из Порсула, не говорящий по-местному, да и поддавшись всколыхнувшемуся задиристому чувству собственного достоинсива, я расправила плечи, не хуже принцессы крови, и сказала в точности с такой же интонацией, как некогда обращалась королева Пенелопа к неугодным зарвавшимся аристократам:

— Во-первых, лорд, я попрошу вас следовать правилам этикета. Я не потерплю ваших пошлых намеков и пренебрежительного отношения. Если вам настолько неприятно мое общество, вы можете меня покинуть. Признаться, ваше присутствие рядом меня тоже вовсе не радует. Во-вторых, вы не представились. Вы здесь хозяин? Насколько я знаю, титул графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон сейчас принадлежит лорду Себастьяну, сыну сэра Гвейна Благородное Сердце, также как и эти земли. Удовлетворите мое любопытство: по какому праву вы решаете, кому позволено гостить в родовом особняке графа, а кому следует убираться вон…

— Вы, леди, — последнее слово Гарет нарочито выплюнул, как самую отъявленную ложь, — можете гостить в любой постели этого особняка, хоть в хозяйской, хоть в лакейской. Но ваш пес, как вы точно выразились, уберется вон!

Азизам схватился за рукоять меча, явно намереваясь в бою отстаивать честь, уж не знаю, свою или мою. Как бы там ни было, я пригвоздила его руку к ножнам одним выразительным взглядом и продолжила:

— Ваше поведение, лорд, не достойно благородного человека. Очень жаль, что придется некоторое время жить с вами под одной крышей. Однако, повторюсь, прогонять меня вы не имеете никакого права. Что же касается моих слуг, то они будут сопровождать меня всегда и везде. Предупреждая ваш сальный юмор: да, и в спальне тоже. Если в вас нет ни капли достоинства, можете и дальше поливать грязью мое честное имя, но претензии к моему нахождению здесь прошу оставить при себе, то же касается и моего сопровождения, и относиться ко мне с уважением.

— С уважением я отношусь только к тем, кто этого заслуживает, — холодно отозвались мне в ответ. — А с такими, как вы, у меня разговор короткий. Но так и быть, если вы хотите, чтобы вас выставил за ворота лично граф, так тому и быть. Говорите, я поливаю грязью ваше честное имя? А оно было у вас когда-то, это честное имя? Относиться к вам как к леди… кажется, вы упрекнули меня в том, что я не назвал своего имени. Здесь меня зовут просто Гаретом, я же начальник охраны особняка и доверенное лицо графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон. Смею утверждать, я не только верный слуга, но и друг Себастьяна. Но у вас на родине я более известен как Гарет Бесновытый.

Кажется, если бы я стояла на ногах, я бы осела прямо на мостовую. Боги Всемилостивые и Всемогущие… Даже в Северном Пределе судачили о тринадцатом принце Веридорском, им пугали детей и молоденьких девушек, каких только грехов и злодеяний ему не приписывали! Всю жизнь я думала, что чудовище в образе человека — всего лишь миф! И вот передо мной стоит… это…

— Бастард Тьмы… — простонала я прозвище, более расхожее в моих краях, а в мыслях возблагодарила свою любовь к верховым прогулкам, благодаря которым я надежно держалась в седле и даже в таком пришибленном состоянии осталась сидеть, как влитая.

— Вижу, вы обо мне наслышаны, — остался доволен моей реакцией Гарет, растягивая губы в зловещем оскале. — Добро пожаловать на Зеленый Горб…

Кажется, он сказал что-то еще, вроде как опять что-то про то, что юг хоть и жаркий, постели все равно нуждаются в согревании, но я его уже не слышала. Во мне совсем некстати всколыхнулся мой Дар, разрывая пелену времени и унося меня далеко в прошлое… прошлое ужастного человека, что стоял передо мной и пугал одном своим именем…

***

— Я никогда не сделаю этого! — я узнаю этот голос сразу, хотя видела его обладательницу всего один раз в жизни в далеком детстве. Обычно властный и исполненный королевского величия, сейчас он дрожал, как и сама великая королева, судорожно хватающаяся за ворот мужчины, равнодушной громадиной возвышающегося перед ней.