Брови "прокаженного" удивленно взметнулись.

— Северянка?

Теперь пришла пора мне удивиться. Как он догадался?!

— В Веридоре не слишком распространены сокращенные имена, напротив, знать стремится назвать своих чад подлиннее и позаковырестее. Что-то вроде стремления подчеркнуть свою исключительность, — ответил на мой немой вопрос "прокаженный". — Да и руки у нас жмут только мужчинам, а приветствуя аристократку, целуют тыльную сторону ладони. Так ты, выходит, не здешняя?

Врать не хотелось, только что ведь хоть какой-то контакт с этим загадочным мстителем наладился. Да и, как показывает практика, выдать себя с головой я могу любой мелочью, например, такой элементарной и обыденной вещью, как приветствие. Но имя рода называть тоже нельзя.

— Я из Северного Предела, — осторожно отвечала я.

— Ну да, учитывая то, что мы подобрали тебя недалеко от границы… — похоже, моими объяснениями вполне удовлетворились. — Но мы собираемся врать, что ты их южных районов Веридора, что граничат с землями графа, поэтому и поехала на ближайшие целебные источники в провинции Виконтесс. Лорд Себастьян бывал в твоих "родных" краях и может что-нибудь заподозрить. Так что, если не возражаешь, я в дороге расскажу тебе о местных порядках и этикете.

— Конечно, — улыбнулась "прокаженному", а потом хитро, стрельнув на него глазками, добавила, — учитель. Или, может, все таки представишься?

— Учитель меня вполне устраивает, — подхватил мой игривый тон мужчина, который, оказывается, умел не только грозно хмуриться, но и лучезарно улыбаться. — Но, думаю, у графа возникнут вопросы, если ты будешь звать "слугу" учителем. Так что зови меня… — усмешка, — зови меня "Азизам".

— Азизам? Что это за имя такое? — не поняла я.

— Это на порсульском, — последовал ответ. — В свое время я долго и кропотливо изучал Восток, в том числе и язык заморского соседа Веридора.

— Твой род как-то связан с дипломатией? Ты сын кого-то из советников? — предположила я. Вполне логично, зачем наследнику аристократического, но не приближенного к власти рода, старательно изучать другие страны? Никак, отец — посол, и со временем должен был передать пост сыну, а послами назначают только членов Совета, это мне еще папа рассказывал.

— Что-то вроде того, — криво улыбнулся "прокаженный", но тему развивать не стал. — Скажем, что я оттуда родом, поэтому по нашему не говорю, но жесты понимать могу.

— Это еще зачем?

— Жак убедил меня смыть "проказу". Не изображай удивление, если бы ты верила, что я действительно прокаженный, шарахалась бы. Раз уж моя маскировка такая неубедительная, смысле в ней нет. Поэтому в южных землях я буду носить арафатку. Платок такой, который можно завязать поверх нижней части лица на восточный манер и, соответственно, не вызвать подозрений.

— Ты от кого-то прячешься? — все же решилась спросить я, не особенно надеясь на чистосердечное признание. Дождалась я только пристально взгляда и брошенного ответного вопроса:

— А ты? Ты же явно остерегаешься поселений, да и просто людей, попадающихся нам в дороге. Отворачиваешься, замолкаешь, чтобы взгляд не привлекать. От кого хоронишься, красавица?

Он знал, что я не признаюсь, как и он мне. Развернувшись, он направился к давно заждавшемуся, но по отточенной во время лакейской службы привычке не прерывающего нас, напоследок крикнув, чтобы одевалась быстрее. Дорога не ждет.

Веридор мы пересекли вполне благополучно, если не считать случай, когда мы умудрились не просто напороться на разбойников, но и все втроем проглядеть их. Ну ладно я, мне после бессонной ночи ничего не стоило задремать в седле, нимало не заботясь о том, что могу на ходу свалиться с лошади и потом во время привала выслушивать колкости от Азизама, который пока так и не смыл проказу с лица, которая на деле оказалась ни чем иным, как застывшей глиной! С Жака тоже спросу никакого, он привычно кемарил верхом после сытного завтрака. Но Азизам то! Он, как выяснилось, профессиональный воин, с двучником на "ты", да и меток, как будто стрелы и ножи не рукой в полет отправляет, а магией!

Тем не менее ранним туманным утречком, когда до южной границы Веридора оставалось не более дня пути, наш воин завел нас прямо в засаду. Мы ехали по тракту шириной в две повозки, по бокам которого метров на пять вверх тянулись заросшие мхом и лишайником холмы, на вершинах которых начинался глухой лес. Видимо, некогда здесь бежал звонкий родничок, потом он застоялся и превратился в болото, и наконец совсем высох, освободив место для дороги через весь лес, которую довольно быстро взяли в оборот местные. Идеальное место для ловушки на состоятельных южных торговцев, не желающих платить пошлину и едущих через лес в обход пограничной веридорской заставы, и их товар. По понятной причине мы также избрали нелегальный способ пересечения границы. И пропустить бы нас этой шайке бандитской, ведь по одному захудалому виду нашей единственной походной сумки да кульку за плечами Жана, что взять с нас нечего, разве что добротный меч Азизама призывно поблескивал на солнце позолоченной рукоятью. Так нет же!

Набросились на нас неожиданно, без устрашающих воплей, в практически полной тишине. Какого же было удивление моего пегого, когда прямо перед ним возникло нечто растрепанное, грязное, судя по спутанной бороде с висящими на ней крошками и прочим сором, мужского пола существо и жутко оскалилось наполовину беззубым ртом и дыхнуло ему прямо в морду тошнотворным запахом. А конек мой к таким потрясениям не привык, вот и встал на дыбы, чуть было не скинув свою непутевую разоспавшуюся хозяйку, и зашиб этого безумца копытом прямо по темечку. Окончательно разбудил меня звон стали и заоравший дурниной Жак: "А ну положь мешок! Там же ж вся жратва на ужин!" Мда, Жак это Жак…