Тут только я понимаю, в чем дело. Кейт решила, что Райли встала тогда, в ту ночь перед экзаменом, раньше всех, чтобы подстроить разрушение старого моста, на котором Кейт чуть не погибла. Неужели, она решила, что Райли хотела ее убить?! Я, правда, тоже тогда заподозрила ее в чем-то нехорошем и даже проследила за ней, но убедившись, что целью девушки в ту ночь были ее личные дела, Кейт я ничего рассказывать не стала. А зря, выходит!

Все равно, причиной ссоры стало всего лишь недоразумение, и все наверняка можно как-то исправить. Я вскакиваю с места, чтобы ринутся к ним, но Кейн обхватывает меня руками и сажает обратно.

— Нет, уж не порть сцену, она и так прекрасна, — шепчет он мне на ухо. Между тем, Кейт поносит свою подругу последними словами, и сцена становится на самом деле уродливой.

— Кейт! — пытаюсь хотя бы крикнуть я, но Кейн еще и рот мне затыкает ладонью. Лекс кидается на помощь лишь на секунду позже меня, но Редженс ловит его сзади за ремень и дергает назад, так что он чуть не хлопается на пол.

Пораженная таким отношением Райли, рычит словно раненный зверь, порывается тоже сказать пару ласковых, очевидно, припомнив-таки сцену в боковом коридоре, но осекается. Те, кто в курсе, поняли, что она хотела сказать, но большинство в зале, с жадным любопытством взирающее на перепалку, так ничего нового для себя и не узнает. Кейн разочаровано хмыкает. Я пытаюсь укусить его за палец.

А ссора переходит в драку, начинает ее опять-таки Кейт, снова яростно пихая Райли. Та слишком массивна, чтобы ее было так уж легко сдвинуть с места, зато от ответного тычка, Кейт падает на стол, чуть не переворачивая его. Она тут же хватает свой стакан кефира и выплескивает его в лицо подруге. После этого они уже и вцепляются друг в друга под одобрительные крики толпы курсантов.

Редженс все еще удерживает Лекса. Разнять девчонок идет только Кирилл, так некстати припозднившийся на ужин. Он без труда ухватывает их за ремни на брюках и разводит в стороны. Уронив Лекса на лавку, Редженс идет к ним.

Высказав пару слов об умственных способностях всех присутствующих, Кирилл буквально утаскивает из столовой свою подопечную Райли. Редженсу приходится сделать то же самое с Кейт, поскольку она приписана к его группе, и он вроде как несет за нее ответственность. Подождав пару секунд, он тянет ее к выходу.

Даже, когда все действующие лица уходят, старшим офицерам, появившимся в зале позже всех, приходится прикрикнуть на курсантов, чтобы те успокоились и расселись по местам. Кейн наконец отнимает ладонь от моего лица, но все еще держит другой рукой за талию. Я подумываю плеснуть кефир ему в лицо.

— Круто, но я думал, они подерутся из-за того, что Нулевая спит с офицером, — удивляется Кейн.

— То есть из-за того, что Редженс решил воспользоваться глупыми амбициями этой девчонки? — сердито спрашивает Джуси — единственная из младших офицеров женщина, сидящая по другую сторону от Кейна.

— А выходит из-за того, что Маслобойка куда-то намылилась посреди ночи, — игнорирует это Кейн. Маслобойка — это дурацкое прозвище Райли. — Кстати, куда это?

Мы с Лексом нервно переглядываемся. Райли в ту ночь нарушила закон, покинув внутренние помещения до пяти часов. И я кстати тоже. Но Райли придется хуже. Это повредит ее карьере.

— Куда-куда, на встречу, — как бы нехотя признается Лекс. — Нам нужно было обсудить кое-какие спорные вопросы. — Что ж, обсуждение личных вопросов с обслуживающим персоналом предосудительным не считается, но Кейн выпучивает глаза.

— Чего, ты с нею?!

— Мне нравится разнообразие, — поясняет Лекс неуверенно.

Да уж разнообразие налицо. Ристика — их общая с Кейном пассия — тонкая и звонкая, а Райли ей полная противоположность.

— Ясно, а я уж было подумал, что Маслобойка поперлась в последний раз навестить своего отпрыска в приюте, перед тем как его заберут, — выдает Кейн.

— Куда заберут? — на нервах я снова забываюсь и задаю вопрос, что тоже запрещено. Мое нелюбимое правило.

— Ну, типа, на усыновление.

— У Райли есть ребенок? — спрашивает Джуси.

— Приколись, кто-то умудрился с ней переспать, когда ей было лет пятнадцать, — ржет Кейн. — Может тогда она была еще не такой квадратной, а чуть более… — он заканчивает фразу матом.

Тут Джуси не выдерживает и таки выливает на него кефир. Я думаю, не поддержать ли ее начинание из своего стакана, но в этот момент кожей чувствую, что Кейн близок ко взрыву. Он весь сжимается как пружина, вот-вот готовая ударить. И как назло никого из тех, кто обычно эту пружину сдерживает, рядом нет. И я вижу ужас в глазах Джуси и мимолетное сожаление, прежде чем она закрывает лицо руками. Пружина распрямляется как в замедленной съемке, а я так рьяно пытаюсь ее остановить, что неудачно хватаюсь за Кейна и мы вместе валимся со скамейки на пол.

— Да…! — рычит Кейн лежа на спине на полу с задранными вверх ногами и весь облитый кефиром. В обнимку со мной, которая начинает нервно дрожать от беззвучного смеха.

Кейн продолжает ругаться, пока к нам не подходит один из старших офицеров.

— Да какого черта? Что у вас происходит?!

— Мы упали, — говорю я тихо. Но поскольку в этот момент все остальные предпочитают замолкнуть, офицер меня очень хорошо слышит.

— Это я, черт подери, понял! — рявкает офицер и, стащив с Кейна, ставит меня на ноги. Кейну приходится подниматься самому.