— Здесь все осталось как прежде, — прохрипела, еле ворочая языком, — пить.

— Мы ждали тебя, — раздался рядом тихий голос Хаято

Я вскинула глаза, но увидела лишь удаляющуюся спину мужа, хотя нет. Этот молодой мужчина не был моим мужем. Рана начала нестерпимо жечь, словно внутри огонь выжигал плоть и плавил кости. Не сдержавшись, я застонала в голос. Мурад подошел к кровати и опустил на нее. Он резким движением руки небрежно откинул край покрывала и сгреб подушки, затем бережно устроил среди них, предварительно сняв с меня обувь, и накрыл покрывалом. Мужчина достал из-за пояса кинжал и распорол рукав. На глаза навернулись слезы. Как же жалко. Несса Этне специально для меня сшила это платье, а теперь с ним так варварски обошлись. Какая же я растяпа!

— Лучше себя пожалей, — проворчал Мурад, ловко оголяя плечо.

Его чуткие пальцы нежно касались кожи вокруг раны.

— Стрела прошла на вылет, не задев жизненно важные органы. Тебе повезло светлячок.

— Угу. Я богиня везения не иначе.

— Прости. Хаято целился в оленя. Мы не ожидали, что ты появишься в лесу. Обычно ты оказывалась в доме Конола.

Я вымученно улыбнулась и стиснула ладонь друга здоровой рукой. Он улыбнулся в ответ, но глаза остались серьезными.

— Необходимо обломить наконечник и вытащить стрелу из твоего плеча. Будет больно. Я постараюсь притупить боль. Но если станет нестерпимо, зажми вот это. — Мужчина достал шелковый платок и скрутил его в жгут. — Готова?

Я быстро кивнула, пока мужество не покинуло меня окончательно. Мурад усадил меня вполоборота и кинжалом отсек наконечник. Я нервно сжала край одеяла пальцами. Плоский наконечник осталось в руках друга. Мужчина действовал быстрыми выверенными движениями. Он вновь уложил меня на подушки и резким движением вытащил древко. Я прикусила щеку с внутренней стороны, чтобы не заорать. Перед глазами заплясали черные мушки. Дрожащей рукой поднесла жгут и впилась в него зубами. Мурад зажал рану чистым платком, заранее приготовленным на этот случай. Он ласково улыбнулся, и подушечками пальцев провел по щеке, стирая слезы.

— Все. Ты молодец! Храбрый маленький светлячок! Тахока я вытащил стрелу.

Я перевела взгляд на кирина стоявшего за спиной Мурада. В его удивительно золотистых глазах сквозило беспокойство.

— Здравствуй Юля! Как ты себя чувствуешь? Голова кружиться?

— Да благоволит вам Безликий Тахока. Перед глазами все плывет. А можно воды? Пить хочется.

— Сейчас храбрая моя девочка, сейчас. — Кирин выкладывал на стол баночки с мазями, бальзамами, порошками и, не теряя времени, раздавал команды. — Поставьте стол рядом. Кая ставь таз сюда. Принеси кипяток. Осторожно! Кая возьмешь у меня в комнате мазь от ожогов. В банке из зеленного стекла. И уведи эту горемычную с глаз моих.

Я наблюдала за суетой слуг со странной отрешенностью. Мурад оставил меня, освободив место для кирина. Он стоял рядом с Хаято и тихо о чем-то говорил. Тот не сводил с меня непроницаемого взгляда. Я прикрыла глаза. Как же мне плохо. Руку совсем не чувствую. Рядом сел Тахока. От него пахло терпким ароматом лекарственных трав.

— Выпей. — Он поднес к моим губам чашку с дымящимся питьем, горькая жидкость обожгла горло, я поморщилась. — Пей, пей! Не морщись. Этот отвар поможет остановить кровотечение.

— Гадость! А можно в следующий раз какой-нибудь сладкий отвар? — Я жалостливо посмотрела на лекаря.

— Сладкий отвар!? — он хмыкнул и протянул мне приплюснутый, янтарного цвета кругляш. — Держи. Как дите малое. Какие вы все-таки еще дети. Глупые, неразумные дети. И что мне с вами делать? Повернись. Сейчас будет щипать. Потерпи. Вот так. Молодец.

Кирин, ворча себе под нос, ловко обрабатывал мою рану. Он аккуратно смывал кровь и засохшие бурые корки, затем обильно налил на рану прозрачную жидкость, резко пахнущую спиртом. Я закричала. Мамочка! Когда же закончится этот ад? И почему сознание так упорно не уплывает в спасительную тьму? В это время пальцы кирина наносили мазь, которая обладала охлаждающим и обеззараживающим эффектом. Рана постепенно перестала пульсировать и жечь. Тахока наложил повязку и, перебинтовав плечо, подал еще одну чашку с водой, предварительно капнув туда, пять капель из склянки с узким горлышком.

— А теперь отдыхай. Тебе понадобиться много сил для восстановления. Конол будет в ярости.

Веки отяжелели, и я наконец-то погрузилась в долгожданную темноту.

Комната наполнена солнечным светом и ароматом сухих трав. Васька еще котенок гоняет по полу клубок шерстяных ниток. А я торжественно сижу на табурете, словно на троне посреди комнаты и болтаю босыми ногами. Я с любопытством наблюдаю, как бабушка прочерчивает круг и сосредоточенно выводит странные знаки по четырем сторонам света. Какую интересную игру придумала бабушка. Я принцесса заколдованного королевства и мне непременно нужно спасти его. Бабушка поднимается и смотрит на меня своими добрыми глазами. Я широко улыбаюсь, мне не терпится узнать продолжение сказки. Она шевелит губами, но я не слышу ни единого звука. Тишина. Опять пугающая, леденящая кровь в жилах тишина.

— Эйре вспомни. Эйре!

Я проснулась от крика. В комнате царил полумрак. Лишь в окно печально взирало голубое око луны, струясь по полу призрачной лентой. Не осознанно поднесла руку к лицу, намереваясь вытереть взмокший от пота лоб, и взвыла от острой боли. Дверь бесшумно открылась. В комнату вошла девушка, кажется Тахока, называл ее Кая. Она подошла к кровати и, поправив сползшее одеяло, спросила:

— Госпожа вы что-нибудь желаете?

— Чашку с водой, пожалуйста, — ответила сиплым голосом.