Кофе получился, как и предсказывалось, крепким и сладким. Но главное, получился! Будем считать это хорошим знаком в начале нового дня. Сегодня не понедельник, а пятница. Поэтому шансов на позитивное начало, согласно суевериям, больше.

— Для дресс-кода с небольшими нарушениями могу предложить десятки вариантов! — воодушевляется Ленка. — Сейчас пришлю кого-нибудь из ателье. Увидишь — пальчики оближешь!

Пальчики облизывать я, конечно, не стала, но восхитилась искренне. Это было платье в стиле кимоно с запахом, широким поясом и дизайнерским воротником "кобра". Платиново-серый цвет производил настолько благородное впечатление, что я даже несколько с наслаждением провела по платью рукой.

Я заплела волосы во французскую косу и уложила ее на голове короной. К платью приколола брошь-стрекозу с аметистовыми крыльями, а потом долго подбирала к серым теням вторые оттеночные, чтобы они совпали цветом со стрекозьими крыльями.

Сфотографировала себя в зеркале и отправила Ленке.

— Вау! — тут же перезвонила она. — Поясни! Ты сдаешься или вышла на тропу войны?

— Я становлюсь сама собой! — выдвигаю я лозунг.

— Вряд ли! — сомневается моя ехидная подруга. — Бывшая Нина надела бы джинсы, свитер или пуловер. А прическа была бы наглым хвостом. И это максимум!

Внутренне соглашаюсь с Ленкой, рассматривая новую Нину в зеркале.

— Кому ты хочешь понравиться? Ему? — не отстает дотошная Ленка.

— Себе, — максимально честно отвечаю я, поправляя брошку и подмигивая своему отражению.

— Умница! — как заботливая мать и учительница, хвалит меня Ленка. — Теперь ты очень похожа именно на госпожу Симонову-Райскую, как тебя твой Холодильник называет.

Мой Холодильник… Взяв папку с материалами проекта для Тарасовых, отправляюсь к нему в кабинет, чтобы получить окончательный вердикт: запускаем или нет. В приемной пусто, нет даже Риммы Викторовны. Пока я раздумываю, стучать или ждать секретаря, она выходит из кабинета Холодильника и, увидев меня, хитро улыбается, оставляя приличную щель. Римма Викторовна прикладывает палец к губам и на цыпочках выходит из приемной, видимо, чтобы меня не смущать.

Ее ухищрения бесполезны. Громкие голоса за дверью слышны и без подслушивания: спорят Холодильник и Юрий Александрович, громко и, видимо, давно.

— Меня, конечно, восхищает твое упорство, сын! Сейчас самое главное, чтобы ты всё это делал не назло мне! — в голосе старого хозяина я чувствую серьезное, не наигранное беспокойство.

— Я вышел из того возраста, чтобы делать что-то тебе наперекор, — Холодильник говорит тише и спокойнее отца. — Чтобы досадить тебе, я не стал бы калечить свою жизнь. Ты сам себе такой подарок сделал.

— Ты говоришь о Кристине? — Юрий Александрович понижает голос. — Я знаю, ты был удивлен…

— Я был поражен, если честно! — в тоне Холодильника появляется хорошо считываемая насмешка. — Ты столько лет был один, а потом выбрал эту… Тогда, когда уже и опытен, и мудр…

— Ты знаешь, сынок… — Юрий Александрович говорит медленно, словно тщательно взвешивает каждое слово. — Ты почти прав. Но в моей ситуации важную, даже определяющую роль играет это самое "почти". А что стало определяющим для тебя? Почему всё-таки Нина?

— Мне кажется, ты прекрасно знаешь почему, — я чувствую теплоту, появившуюся в голосе Холодильника. — Отец, я вижу это удовольствие в твоих глазах. Ты оказался прав — я ошибся. Ты победил — я проиграл. Эта формула всегда приносила тебе полное удовлетворение.

— Нет! — резко отвечает старый хозяин. — До полного удовлетворения еще далеко!

— То есть ты не успокоишься, пока не пустишь меня по миру? — Холодильник смеется мягко, бархатно, почти нежно, и это не кажется рисовкой. — У тебя не получится.

— У меня другая цель, прямо противоположная! — в ответе Юрия Александровича досада и разочарование. — Но тебе же всё надо сделать по-своему!

— Раньше казалось, что мне надо много, — в тоне появляется твердость и даже жесткость, Холодильник явно пытается закончить разговор с отцом. — Теперь оказалось, что мне достаточно счастливого списка из одного пункта. И я от него не откажусь ни по какой причине. Тем более по той, какую предлагаешь мне ты.

— Хорошо! — вздыхает Юрий Александрович. — Делай, как решил! Ты будешь праздновать помолвку? Надеюсь, мы с Кристиной приглашены?

— Нина не хочет никакой помолвки, — ответ Холодильника спокоен и тверд. — Значит, никакой помолвки не будет.

— Сегодня Кристина организует вечеринку, — я чувствую, хотя и не вижу, как старый хозяин усмехается. — Она сказала "пати". Вы с Ниной приглашены.

— Кристина — пакимейкер? — теперь усмехается Холодильник. — Не староват ли ты для пати, отец?

— В самый раз! — смеется Юрий Александрович. — Не поверишь! Я теперь знаю, что такое хайлайтер!

— Highlight? — переспрашивает Холодильник. — От этого слова?