Депозитарий выбивался из стройного наслоения ярусов. Он находился во внутреннем пространстве города, и к нему невозможно было подлететь извне. Всего несколько хорошо защищённых маршрутов позволяли небольшим канонеркам и лодкам подобраться к огромному зданию. Как бы не старалась церковь избавиться от религиозного наследия эпохи Воцарения она не могла. Массивный каменный куб висел в воздухе бессмертным напоминанием о прошлом. Песочного цвета стены тускло светились тетрархическими рунами Реальности. Квадрат из четырёх символов: три руны пространства и одна руна времени, извращал законы физики по прихоти мага. В случае депозитария они даровали ему неуничтожимость и превращали во врата иной реальности. Тридцатиметровые рёбра куба, словно сундук с секретом, запечатывали в себе квадратные километры площадей.

— Наконец-то, — прошипел Илан, не отводя взгляда от древнего здания.

Лодка накренилась и пошла на посадку. На верхней грани депозитария собралась стая из пары десятков разномастных летающих лодок и пары канонерок с эмблемами Надзора. Илан дождался, когда их транспорт коснётся камня, и первым выбрался наружу.

Нетерпение бурлило в нём, но он лишь вежливо подал руку Мерсе, помогая спуститься.

— Баронесса, надеюсь, вы готовы?

— Да, милорд. Ведите.

Мерсе оставалось лишь покорно склонить голову. Илан почти протащил её к центру крыши, где начинался спуск в магическое хранилище. Девушка едва успевала смотреть по сторонам, надеясь заметить опасность первой. Спутники других посетителей образовывали небольшую, но заметную толпу. И наследная баронесса чувствовала взгляды, кожей ощущала угрозу.

— Успокойся, сейчас тебе ничего не грозит, — прошептал Зерб ей на ухо.

Девушка впилась пальцами в его руку так крепко, что магу пришлось отключить нервные окончания. Шепот Илана не помог, а использовать магию Крови на владельце ячейки перед входом в депозитарий — лишь способ занимательно провести время, вдумчиво общаясь с местной охраной. Граф с баронессой быстро спустились по винтовой лестнице. С каждым шагом солнечный свет сменялся холодным, но не менее ярким, белым. Его испускали тонкие полоски на стенах и потолке, будто лучики пробивались через трещины в камне. В воздухе появился ненавязчивый запах свежей мяты.

Наконец, перед новыми посетителями предстал огромный зал. Его размеры подчёркивала абсолютная пустота, разделённая тремя рядами массивных колонн. У входа в помещение стоял небольшой столик, рядом сидел один из хранителей. Невзрачный, серый, смазанный. Он даже не был человеком. Безликая марионетка в дешевом фраке с тупым взглядом и приклеенной улыбкой.

— Милорд Зерб, леди Глассин, депозитарий рад приветствовать дорогих клиентов. Что вы желаете?

Из воздуха сгустились силуэты местных электростражей. Охрану несли настоящие люди, отобранные по непонятным признакам. Их просто приводил в хранилище зов, томление души.

— Милорд Зерб, нам известно о ваших конфликтных отношениях с леди Глассин. На ней следы недавнего масштабного вмешательства с помощью магии Крови. Я вынужден напомнить о политике депозитария в отношении принуждения…

Эта пародия на дворецкого ещё пару минут бубнила о правилах, и Илан даже не пробовал его перебивать. Хранитель, как часы с кукушкой — запущенный механизм отыграет мелодию, если только его не сломать.

— … таким образом, леди Глассин обязана пройти проверку перед тем, как ей будет предоставлен доступ к ячейке.

— Сколько угодно, — отмахнулся Зерб. — На девочке висит только медицина.

Хранитель распахнул в стене узкий проход и приглашающе склонил голову. Мерса оглянулась на Зерба, но тот лишь кивнул.

— Ничего страшного, мою магию не станут убирать.

Они ушли, а у столика появился новый хранитель, ещё более невзрачный, чем предыдущий. Илан его проигнорировал. Пока не вернётся Мерса, ему всё равно придётся стоять у порога. Маг сосредоточился на зале за спиной хранителя. Его пустота тоже была одним из чудес эпохи Воцарения. Здесь и сейчас в хранилище присутствовали только Зерб и Глассин, депозитарий создал для них локальный мирок, в который не смогли бы попасть другие посетители.

Илан снова задумался о том, сколько они потеряли после Битвы в Небесах. Тысяча лет минула, а многие утраченные знания до сих пор не получили замены. Церковники рьяно резали, жгли и уничтожали любые намёки на пути Восьмого. В том числе и учёных, и магов, и жрецов. Именно последние в большинстве своём двигали вперёд высшую магию и создавали противоестественные, но величественные творения. Зерб знал об этом по рассказам отца и понимал, что прошлое, сохранённое в форме устных сказаний, могло быть совершенно иным.

«Может быть, и слава Семерым?»

Светская власть магов-аристократов в Конкордате была абсолютной. Церковников держали не просто в кулаке, этот кулак сжался настолько, что чуть сдави, и меж пальцев потечёт сок. Размышления Илана прервало появление хранителя и баронессы.

Мерса вернулась измождённой и осунувшейся. Ещё одна особенность здания, оно питалось магической и жизненной силой посетителей.

— Формальности соблюдены? — спросил Илан.

— Да, депозитарий подтверждает свободу воли всех представленных сторон. Чьё хранилище вы желаете посетить? — даже голос хранителя ощущался безжизненным штилем.