— О чем ты говоришь, Эрик! — воскликнул моряк, и в его словах прозвучала боль. — Ты умрешь по дороге!

— Пусть, — упрямо проговорил мальчик. — Пусть я умру по дороге. Но я буду думать, что там, на далеком Севере, под большим круглым камнем меня ждет моя шкура, и мать-моржиха заберет меня в море, где я смогу дышать под водой...

Ирвен поднял глаза к небу. Сейчас он готов был проклясть все на свете за то, что встретил бездомного мальчишку. За то, что рассказал ему северную сказку...

 — Я потерял отца, и мать, и сестру, но выжил, — Эрик уткнулся носом ему в грудь и обхватил руками. — Но если ты сейчас уйдешь и бросишь меня, то не смогу жить! Нет, я просто пойду за тобой! Я знаю звезды и буду идти на север... И я не умру в дороге! А когда дойду до Арута, то сам выучу язык северного народа и его обычаи. И буду продолжать тебя искать, даже когда стану взрослым. И однажды, когда ты постареешь, я, еще молодой и сильный, найду тебя. И ты не сможешь меня тогда оттолкнуть, потому что будешь нуждаться во мне!

Ирвен прижал его к себе за худые плечи, взъерошил белые льняные волосы... «Ну что мне с тобой делать...» — сказал растерянно и увидел, как зажегся радостным огнем взгляд Эрика. Парень понял, что друг согласен — согласен взять его с собой.

Ирвен и Фада спустились в конюшню в то время, когда солдаты строились на ужин. Они были на глазах у всего гарнизона, и Фада специально чуть задержался, громко спросив у графа Бена, каких лошадей взять для охоты на горных козлов. Они попросили также, чтобы им нарисовали дорогу в горы и отметили места, где лучше остановиться на ночлег, потому что завтра с первыми лучами солнца хотели отправиться в путь.

Граф позволил братьям взять двух неказистых лошадок, маленьких и некрасивых, и Фада с удовольствием отметил, что у них крепкие неподкованные копыта и мускулистые ноги. Им дали карту с горными тропинками и полянами для ночевок. И даже рассказали, где они могут найти сыр и овощи у крестьян в округе, если северяне не смогут удачно поохотиться. Вещей у рыцарей почти не было, лишь легкие куртки и грубая местная кожаная обувь; плащи, чтобы постелить на землю, короткие ножи и северные луки.

Лошади мелкой рысью потрусили по дороге, идущей на север. Преодолели перевал, когда солнце коснулось горизонта, пересекли первую рощицу колючих деревьев. Низенькая фигурка выбежала к ним, будто появившись из-под земли. Фада выпучил и без того круглые глаза. Мальчишка-подросток, маленького роста и очень худой, слишком тепло одетый для Вандервилля, с грубым мешком за плечами и самодельным луком, метнулся к лошади брата. Ирвен на секунду закрыл глаза...

— Я не помешаю, — звонко сказал мальчик. — Я просто буду держаться за стремя, чтобы не потерять вас. Я вообще не устаю, скорее лошадь устанет первой... 

Эрланд диктовал письмо, когда вошел Ландос. Хотя колдун видел его каждый день, подивился желтизне кожи и запавшим глазам принца Севера. Кавада подняла голову, встала и поклонилась. Вид у рыцаря был решительный.

— Вы нам гарантировали безопасность, — он остановился прямо перед Эрландом, как будто не заметив, что тот жестом предложил ему сесть. — Однако счет наших потерь увеличивается. Сегодня не вернулись двое братьев, отправившихся на охоту.

— Вы не могли бы обратиться с этим вопросом к графу Бену? — колдун выжидательно смотрел на него.

— Этот инцидент не кажется вам заслуживающим внимания?

— Вы неправы. Я не могу заниматься всем. Есть человек, который конкретно отвечает за безопасность в округе. И будет лучше, если вы озадачите этим его.

— Но это вы, именно вы ручались за нашу безопасность! — Ландос подошел почти вплотную к Эрланду и оперся руками о стол. — Если вы не можете нам ее обеспечить, я задаю себе вопрос: что мы здесь делаем?

— Вы что, до сих пор не поняли? — его собеседник не менял тона.

— Мы поняли... мы поняли, что являемся ширмой для вас! Что от нашего имени вы правите страной, ведете военные действия, занимаетесь политикой и экономикой, держа нас заложниками ваших планов!

— Погодите, — колдун уже знакомым жестом положил руку ладонью на стол — несколько энергичнее, чем требовалось. — Вы правитель Вал-ласа. Но вы сами сказали, что не знаете страну и не можете править единолично. За вас делают всю работу... Я, собственно, делаю всю работу!

— Нет, Эрланд, нет... Не играйте со мной в эти игры... Вам никого в замке не обмануть, что вы, именно вы и есть настоящий правитель! И те, кто остался из старой власти — граф Бен и господин Верон, — тоже значимы, пока они согласны исполнять вашу волю. Вы раскинули невидимую сеть, как паук, и все запутались в вашей паутине. Со стороны мы кажемся важными фигурами, но на самом деле лишь четко фиксированы вами, вашими планами, непонятными нам целями...

— Мои цели понятны, — Эрланд встал, и теперь он смотрел на Лан-доса сверху вниз. — Я объединяю Империю. Я воссоздаю страну, какой она была до гражданской войны, до переворота самозванцев Травалов. И позвольте вам напомнить, что это по моему плану рыцари Арута были освобождены буквально за мгновение до смерти. Вы меня упрекаете в смерти ваших братьев, но без меня вы все были бы уже мертвы!