К берегу он пристал в столице, а не в родном Орвиле, где с самого утра его ждет Винта. Ждет, выглядывая в окошко и поднося руку лодочкой к глазам, как всегда она делает, когда вглядывается вдаль против солнца. Вместо того, чтобы обнять любимую жену, вошедшую в море по колено, ему приходится тащиться в порт Вандервилля и втискиваться между большим шлюпом и роскошным южным кораблем...

Моряк, дежуривший на его высокой палубе, посмотрел на него, перегнувшись через борт. Хотя и у уроженцев Вандервилля, и у людей из Дравийского царства волосы и глаза почти всегда одинаково черные, их невозможно спутать. Южане тонки и грациозны телом, такие же утонченные у них и лица с растянутым к вискам разрезом миндалевидных глаз, довольно длинным тонким носом, изогнутым, как у хищных птиц, и маленьким ртом. Уроженцы Вандервилля отличаются крупными чертами лица: объемными, рельефными губами больших ртов, прямыми и широкими носами, круглыми глазами. Волосы местных тонкие, хоть и вьются, а у южан толсты, как в гривах у лошадей. Не спутаешь... Дозорный на корабле медленно, словно сомневаясь, вскинул руку в приветствии. Местный рыбак ответил. Раньше они вроде не здоровались...

Не все было так плохо, Авиру удалось продать улов даже с большей выгодой, чем он рассчитывал. Но впереди возвращение домой по жаре.

 В небе ничто не шелохнется. Нечего и думать о возможности снова выйти в море сегодня... Перед тем как покинуть столицу, он решил перекусить в трактире у южных ворот, всегда полном моряков и разного люда, обслуживающего порт.

Рыбак взял тугую полоску белого сыра с желтыми прожилками, заказал разбавленное вино и оглянулся в поисках стула. Свободных мест в эти утренние часы было хоть отбавляй. Выбрал уединенный столик у окна, откуда открывался вид на западное побережье. Восстановленный маяк белел вдалеке.

Сыр был невкусным, слишком соленым и слишком жестким. Он задумался: оставить или доесть? Решил доесть, сказалась врожденная бережливость. Пока тщательно его прожевывал и цедил вино, к нему подсел известный всем капитан, рядом со шлюпом которого он оставил свой баркас.

Брандон тоже был выходцем из Орвиля. Крепкий и жесткий, похожий на краба и приземистым телом, и красной обветренной физиономией, и широкими клешнями-руками, он пользовался репутацией человека сурового нрава и дурного характера. Моряки не задерживались на его судне.

Авиру случалось пару раз разговаривать с Брандоном, когда он еще служил на южных воротах. Но с тех пор, как получил баркас и оставил службу, они не виделись.

— Здравия тебе, Авир, — капитан, не спрашивая позволения, поставил глиняную тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом и кружку пенистого крепкого пива на его стол.

— И тебе здравия, — рыбак постарался не показать своего неудовольствия, разговаривать ему не хотелось, — и попутного ветра.

Подошедший намека не понял и сел напротив.

— Как рыбацкая жизнь? — поинтересовался Брандон. — Не жалеешь, что армию оставил?

— Нет, не жалею, — коротко ответил Авир, недоумевая, зачем он подсел к нему.

— Слышал, повезло тебе... Наследство получил, дом справил, баркас...

— Правильно слышал, — осторожно ответил бывший военный и понял, что надо держать ухо востро: у капитана, очевидно, есть к нему дело.

— И женился, — продолжал собеседник.

В этот раз Авир решил ничего не отвечать, ограничился кивком. Разговор не клеился. Брандон неловко кашлянул в кулак и спросил прямо:

— Не нашли мальчонку?

 — Какого еще мальчонку? — поднял на него удивленные глаза рыбак.

— Как какого? Юнгу моего, которого жена твоя искала, — капитан посмотрел на Авира с таким недоумением, что тот передумал задавать уточняющий вопрос.

— Не нашли.

— Эх, — Брандон нахмурился. — Точно его этот северянин увел! У меня сомнений больше не возникает...

— Какой северянин? — осторожно спросил рыбак, стараясь не показать своего непонимания темы разговора.

— Да Ирвен, который пропал, — и, понизив голос, капитан добавил: - Только, знамо дело, не пропал он.

Ирвена Авир знал. Пока служил, часто видел принца Арута, бесконечно пропадавшего в порту. Как и сразу же вспомнил, что Ирвен и Фада не вернулись, отправившись на охоту.

— Как не пропал?

В этот раз скрыть удивление моряку не удалось, и Брандон обрадовался возможности показать свою осведомленность бывшему начальнику стражи южных ворот.

— Сбежал он, — сказал, оглядываясь и понизив голос. — На север убег.

— Зачем ему бежать, если их спустя неделю с сопровождением в Арут повезли? — удивился Авир.

— Убивать их увезли, — так же тихо, наклонившись к нему через весь стол, прошептал Брандон. — А Фада с Ирвеном ускользнули. Про Извира, охотника с Белой Горы, слышал?

— Конечно, слышал! Кто ж Извира не знает!

— Так вот, отправил граф Бен Извира по следам двух братьев с приказом убить их. И обнаружил он, что юнга мой, которого ты с Винтой разыскивал, с ним убег. Вот только, наверное, переоценил его начальник твой. Положил голову Извир, а северяне с пацаном ускользнули.

— Откуда ты это знаешь? — Авир не переставал удивляться услышанному, как и не понимал, зачем Брандон рассказывает ему все это.