Империя Давикулюсов была слишком большая. Император захватывал все больше и больше, не пытаясь на завоеванных землях задержаться и навести порядок. Везде оставались обиженные, несогласные, недовольные. Управлять страной, которую нельзя контролировать — все равно что хотеть от женщины верности, оставляя ее годами одну. Если ты не можешь посетить каждый дом, там созреет заговор... Трудно найти безупречных. Невозможно быть абсолютно уверенным в чем-то. Мы иногда не можем поручиться за самих себя...

Было вполне логично, что в стране случилось то, что случилось. Но понадобилось время, чтобы забыть старые обиды, увидеть результаты свершившегося и собраться с силами. Вы никогда не управляли единолично и не знаете, что это такое. Я склоняю голову перед вами, — Эр-ланд обвел глазами собравшихся и продолжил, действительно наклонив голову: — За то, что вы выполняли волю народа — народа Севера. Вам неведомо, что такое злоупотребление властью. Верховному правителю трудно удержаться от соблазнов...

Можете ли вы отказаться от лакомого куска, будучи сытым? Отвести от себя бокал доброго старого вина, хотя перед этим уже выпили — правда, дешевого и кислого? Отвергнуть красивую женщину, предлагающую себя, когда у вас имеются определенные обязательства? Можете ли вы простить ненавидимого человека? А любимого? А себя? Пока забывали старые обиды и собирались с силами, на землю Империи пришло запустение.

Вирзод, еще не старый, но совершенно седой, с голубыми глазами и спускающимися по обе стороны рта серыми усами, перебил Эрланда:

— Вы говорите о возрождении Империи? О новом объединении Вал-ласа, Тареша и Арута?

— Да, — улыбнулся Эрланд.

— Но Восток совершенно разорен! Даже башни и замки разрушены. Люди потеряли навыки работы на земле, стали кочевать с места на место. Срок их жизни сокращается, стариков становится все меньше и меньше, женщины рожают в раннем возрасте и раньше старятся! Они боятся всего: набегов воинственных соседей, диких зверей, песчаных бурь. Когда в сердца вселяется страх, из них уходит честь — люди превращаются в животных. Только щелкни бичом, и они дружно повернут туда, куда нужно погонщику... Тареш стал дикими землями, дикой степью. Эта территория будет бездонной дырой, уносящей и жизни, и средства.

— Посмотрите на север, — ни в лице, ни в голосе Эрланда ничего не менялось. — Там никогда не было ни башен, ни замков. Люди всегда кочевали и не имели особого навыка ухаживать за землей, но не превратились в животных. Они не повернут туда, куда нужно погонщику...

 — Люди везде разные, — вдруг подхватил раненый Орд. — В Аруте они берегут своих женщин и детей, не выбрасывают еду, не открывают настежь окна, сберегая тепло домашнего очага. Северяне ценят дружбу и честь больше денег, всегда привечают странников...

— Посели жителей Вандервилля в ледяных фьордах, и они тоже будут беречь друг друга и не будут выбрасывать пропитание, — возразил колдун.

— Это не случится с тем поколением, которое переселится. Это может произойти разве что через много лет, когда южная кровь смешается с кровью жителей севера, а те, кто хранил пороки прошлого, уйдут в мир иной. И неизвестно еще, не отравят ли они кровь изначальную, — не соглашался раненый.

— Что вы хотите сказать? — Эрланд положил руку на стол слишком шумно, выпрямился слишком резко. — Что не хотите помочь Валласу восстановить мир?

— Нет! Мы не против мира. Мы против того, что выступаем орудиями неизвестного кого, что у нас завязаны глаза, — Ландос устремил свой взгляд на колдуна. — Мы против того, чтобы была восстановлена старая Империя. Потому что тогда дары Арута провалятся в бездонную яму Тареша. Пусть возродится Валлас без дани Севера. Земля этой страны достаточно богата сама по себе. А Восток... какое вам дело до него? Он граничит с Дра-вийским царством. Пусть его присоединяет южный шах, если захочет.

— Вы не орудия неизвестно кого. В ваших венах течет кровь Давику-люсов, одного из благородных и древних родов, много веков назад создавших могущественную Империю. И у вас не завязаны глаза. Просто мое поле зрения шире. Когда страна будет объединена — а она будет объединена, — вы, если захотите, все вернетесь домой. И Тареш возродится! — Эрланд встал, поклонился и вышел...

Никто не двигался. Ландос подошел к окну, выходящему на балкон, остановился и посмотрел на город. Шумный, грязный южный город был прекрасно виден отсюда. Над ним светило солнце...

— Мне иногда кажется, что земля — живое существо... Существо, обладающее разумом, превосходящим разум людей. Мать, породившая нас... И она наделяет человечество разными способностями и качествами в зависимости от местности их проживания. Люди слишком разные, и земля слишком разная. Мы не были северянами, но этот край изменил нас. Влияние Севера сильнее, чем жаркая звезда, пылающая над нами. И теперь мы принадлежим Аруту. Вы вернетесь в родную землю все... Я отказываюсь от помощи Вирзода и Грегора. Чтобы не вызывать лишних вопросов, раненые Орд и Изгун пока останутся в Вандервилле.