С трудом я поднялся, протирая глаза и пытаясь понять, кто я и где. Взгляд мой упал на тонкие длинные жерди, которые уходили куда-то вверх. Что бы это могло быть? Я поднял голову. Странное существо, типа гигантского насекомого на шести лапах раскорячилось на поле, а четырьмя передними ловко собирало плоды и отправляло в пасть, которую снизу невозможно было даже рассмотреть. Так вот он каков, ночной злодей!

В это время из кармана моего плаща показалась белобрысая головка. Лик?!

Оказалось, пострелёнок тайком забрался в карман, когда я отсыпался перед ночным дежурством, а там у меня, как известно, и не такие объёмы помещаются совершенно незаметно. Пока я ходил, пытаясь бдеть, он закачался и уснул, а когда я остановился, придремав под сладкое сновидение, проснулся и начал меня будить. Я помог малышу выбраться, отчитывая его за нарушение дисциплины и взывая к его совести напоминанием о родителях, которые, должно быть, уже с ума сходят, разыскивая непутёвого сына. Но Лик, казалось, меня не слышит. Он раздирал рот такой зевотой, что мне снова отчаянно захотелось спать. Зато мой душещипательный монолог услышало чудовищное насекомое. Оно перестало запихаться витаминами, поглядело внимательно сверху вниз, словно на надоедливых жучков и, не дав мне даже достать меч, чтобы показать ему, кто из нас насекомое, пшукнуло, выпустив облачко, тут же рассеявшееся в тусклом лунном свете. А мы с маленьким татем свалились, как подкошенные, я только и успел заметить быстро удаляющиеся палочки-лапки…

За нами скоро пришли, хотя мы этого уже не видели. Это были родители Лика и их соседи, которые уже перевернули всё поселение, разыскивая пропавшего ребёнка. Почему всегда начинают искать там, где пропажа может оказаться, хотя опыт доказывает, что поиски следует вести там, где её не должно быть никогда?

Нас притащили в село, но проснулись мы только утром. Малыша ругали, целовали, шлёпали, обнимали, и всё это одновременно. Меня расспросами не мучили, но я уже не чувствовал угрызений совести за то, что постоянно засыпаю на посту. Да, вор не пойман. Зато появились новые факты. Во-первых, он пользуется усыпляющим газом. Поэтому его никто не мог увидеть. Лик проснулся потому, что в моих карманах воздух других пространств, его сон был естественным, но, оказавшись снаружи, он тоже начал засыпать. Во-вторых, благодаря Лику (да не ругайте вы его так!), я его всё-таки увидел. Знать врага в лицо — это уже половина дела. В-третьих, я видел, в какую сторону он убегал, скорее всего, именно там и находится его логово.

Теперь оставалось всего ничего: придумать, что делать дальше.

* * *

Думать мне помогал целый совет, собранный татями. Я выдвигал предложения, они — встречные, короче, всё происходило примерно так.

— Я сам подстерегу и убью его!

— Наш народ категорически против убиения живых существ. Его нужно поймать, чтоб не топтал наши поля.

— Убить и поймать — это совершенно несравнимые по сложности вещи.

— И совершенно несравнимые по значимости для самого чудовища, он предпочёл бы второй вариант.

— Может, нам у него спросить, желает ли он провести остаток жизни в клетке?

— Любое живое существо выберет жизнь!

Переубедить татей я не смог. Они решительно голосовали за непричинение чудовищу вреда. Так вам и карты в руки: берите на поруки, хорошо накормите, проведите воспитательную беседу. Но почему-то само собой всё вышло так, что это всё должен был сделать я. Так я ж собирался чудовище убить и точка. И отступать теперь как-то неудобно. Ладно, попытка — не пытка, а не получится — сами виноваты.

Тати занялись сооружением огромной клетки, в которую следовало пригласить отдохнуть от трудов праведных зловредное чудовище, а я — разведкой. В закромах моего бесценного плаща обнаружился противогаз. Как, когда и для чего я его туда запихнул — не помню, но теперь я мог преспокойненько разгуливать окрестностями, не боясь уснуть при исполнении. В результате нескольких походов я обнаружил лежбище и выяснил, что сонный газ чудище выбрасывает из специального мешка на пузе и сразу же убегает, видимо, опасаясь снотворного вещества собственного приготовления. Оставалось всего ничего: придумать способ поимки. Интересно, что бы сочинила в данной ситуации Неневеста?

Есть ли у него уязвимое место? Хотя, мне его обижать всё равно запрещено местными гринписовцами. Хорошо, а меня обижать ему дозволено? На татей он не нападал, пока. По кулинарным пристрастиям вегетарианец, вроде бы. Но если я подойду и попытаюсь запихнуть его в клетку, не решит ли он отвертеть мне, например, голову?

Но если подойти к ситуации с другой стороны, то бороться с противником следует его же методами. В голове понемногу вырисовался план, и я с энтузиазмом взялся за его осуществление.

Как только чудовище уединилось для дневного сна, обычно затягивающегося до заката, тати, уже почти невидимые в лучах восходящего солнца, вкопали вокруг лежбища колышки и натянули крепкие веревки, в которых по идее, моей идее, должен был запутаться монстр. Затем я, украсив голову противогазом, взял приготовленную заранее огромную рогатку и отправился на весьма пикантное рандеву. Чудовище преспокойно отдыхало, лёжа на боку, кожаный мешок с сонным газом равномерно поднимался и опускался при дыхании. Я медленно натянул резинку рогатки увесистым булыжником. Ну и…

Камень вылетел, словно ядро из пушки и врезался в пузо монстра, вследствие чего произошёл неконтролируемый выброс сонного газа. Чудовище подскочило в шоке и затопталось на месте в поисках нападающего. И тут его взгляд упал на меня (представляю мой видик в противогазе!), раздался грозный рёв, и в одно мгновение оно оказалось рядом. Пытаться убежать, учитывая его рост и длину ног, было совершенно бесполезно. Я плюнул на неприкосновенность его личности и обеими руками ухватился за меч, но гибкая длинная лапа уже обмотала меня, придавив руки к туловищу и полностью лишив возможности воспользоваться оружием. Всё же интересно: он вегетарианец или всеядный? В это время чудище качнулось, видимо, сонный газ всё же сделал своё дело, а то я уже решил, что на него он не действует. Оно тоже поняло в чём дело и бросилось прочь, но зацепилось за верёвки и начало медленно заваливаться в мою сторону, продолжая сжимать меня в дружеском объятии. Я уже приготовился к удару и представил, как сверху свалится эта туша…