— Они пришли недавно в наши леса.

— Там есть дети, такие, как ты, с ними можно играть.

— Туда нельзя. Мама говорит, эльфы стреляют острыми булавками.

— Очень плохо, когда народы воюют между собой. Но разве дети хотят воевать? Дети хотят играть. Отнеси нас к эльфам, и мы тебя познакомим с малышом Эдриэлом.

Глазки у великанчика загорелись:

— Хорошо, только маме не говорите.

Он посадил нас на ладонь и отправился к лесу. По дороге я рассказывала ему, разумеется, в доступной ребёнку форме, о назревающей войне, о Спящем городе, о конце света.

— Стой, Ехи! — мы подошли довольно близко к лесу, и я увидена нацеленные в нашу сторону стрелы. — Будет лучше, если ты подождёшь нас здесь. А мы объясним эльфам, что ты не желаешь им зла, и приведём тебе друга для игр.

Великанчик послушно остановился и сел на траву.

— Отдай нам ковёр-самолёт, так мы сможем вернуться намного быстрее.

Еуххан недоумённо пожал плечами.

— Ковёр, он с одной стороны зелёный, как трава, а с другой — серый, как камень, мы на нём летели.

— А, тряпочка, — Ехи вытащил скомканный летающий объект, уже неопознаваемого вида.

— Он! — обрадовалась я. — Жди, никуда не уходи!

Спустя несколько минут мы уже были в лагере беженцев. В первую очередь предупредили охрану, чтоб ни в коем случае не стреляли в ребёнка. Во вторую — отправились к старейшинам.

— Я не знаю, как вас благодарить, — из глаз старого эльфа, не выпускающего из объятий внука, катились крупные, как бриллианты, слёзы. — Я уже не надеялся увидеть снова своего Эдриэла!

— Пожалуйста, пожалуйста. Но сейчас нам нужно познакомить его с ребёнком великанов.

— Что?!!! При всём моём уважении… При всей моей благодарности… Вы сами только спасли его из лап этих чудовищ и теперь хотите вновь отдать им?!

— А вы хотите воевать дальше? Вы, придя сюда, разве попробовали наладить мирные отношения с местным населением? Нет.

— Да разве с великанами можно договориться?!

— Но вы даже не пытались! Вы — пришлые. Вы должны были попросить разрешения пожить на этих землях. Если вы причините вред ребёнку великанов, который пришёл, чтобы найти себе друга, вас уже ничто не спасёт!

— Хорошо. Мы не тронем его, пусть уходит.

— А вы останетесь в состоянии партизанской войны? Поймите, детям не нужна война. Если они сейчас смогут подружиться — это гарантия мирных отношений в дальнейшем. Дети — будущее нации! Вы же умудрённый жизнью эльф, вы должны это сознавать.

— Я понимаю, — склонил голову старик. — Но рисковать своим единственным наследником… Да он и так напуган… Пусть кто-нибудь другой… Другой ребёнок…

— Дедушка, — поднял эльфинёнок огромные синие глаза. — Они, конечно, большие, но не злые. Они просто не умеют дружить. Я их видел близко, очень близко, я их уже не боюсь, а другие эльфинята могут испугаться и все испортить. Значит, должен идти я.

— Нет! Нет-нет-нет!

— Да, дедушка, я пойду и познакомлюсь с ребёнком великанов. Нам будет о чём поговорить.

Я и сама была поражена взрослыми рассуждениями такого маленького эльфинёнка.

— Вы должны гордиться своим внуком, — сказал Кощей. — Когда-нибудь он станет мудрым дальновидным вождём.

Старый эльф нехотя выпустил малыша из объятий:

— Берегите его, я не переживу, если что-нибудь случится…

Я посмотрела в его глубокие, блестящие от рвущихся наружу слезинок, глаза:

— Всё будет хорошо, это правильный выбор.

Мы с Кощеем взяли эльфинёнка за руки, усадили на ковёр между нами, и мы полетели к опушке леса.

Ковёр опустился прямо на ладонь, протянутую улыбающимся великанчиком.

— Вы вернулись! А я боялся… Я — Ехи, — обратился он к малышу.

— А я — Эдриэл.

— Будешь со мной дружить?

— Конечно! А ты знаешь…

Далее последовал обычный мальчишеский разговор, а я в изнеможении опустилась на ковёр.

— Костик, я так устала за последние сутки.

— Надеюсь, ты камень у эльфинёнка забрала? — спросил Кощей.

Камень! За всеми событиями я совершенно забыла о главной цели нашего путешествия. Я подняла голову на эльфинёнка. Шнурочка на шее не было! Моё сердце пропустило удар.

— Эдриэл, — осторожно позвала я. — Помнишь, я подарила тебе серенький камушек?

— Помню, — отозвался малыш.

— А где он сейчас?

— Прости, Неневеста, я его потерял.

Моё сердце оборвалось. Я бросила отчаянный взгляд на Кощея, он — на меня.