— Видимо, я не только половину памяти потерял, но и способность к регенерации тоже. Эта царапина должна была затянуться за считанные секунды, а кровь до сих пор идёт.

— Ты хочешь сказать, что стал обычным человеком?!

— Обычным…

— Ну, это не смертельно. То есть… Я не это хотела сказать… Но мы все так живём. Не зная, что может случиться в любой момент. Но если жить и всё время думать о смерти, зачем тогда жить? Никакой радости не будет. Всё это само собой подразумевается, и мы часто ходим на грани… Кощей, даже если так, забудь об этом и живи как все!

— Спасибо, подруга, успокоила.

— Прости. Я, конечно, понимаю, когда привыкаешь к неуязвимости, к вечности, и вдруг узнать, что стал как все… Я даже не могу представить, что чувствовала бы на твоем месте, правда. И не спеши расстраиваться, может, дело и не в тебе.

— А в чём?

— Может, меч у гоблина был какой-нибудь волшебный или заговорённый. Может…

— Меч не при чём, — Кощей показал на другой руке тонкие воспалённые полосы. — Это царапины от веток, когда мы врезались в дерево, они тоже не заживают.

— Тогда, может, это было такое место, или такое время…

— Не надо меня утешать, Неневеста. Я, вообще, последнее время неважно себя чувствую, голова кружилась так, что не мог управлять гравилётом.

— Мы ж не спали больше суток, нужно отдохнуть. Я сама шатаюсь как привидение. Здесь гоблинов поблизости нет? Давай поспим, всё равно ты лететь сейчас не в состоянии.

— Да, ложись, Неневеста, я посторожу.

Долго упрашивать не надо было. Возможно, я веду себя как эгоистка, но, поверьте, сверхусталость и порождает сверхэгоизм. Я положила голову на колени Бессмертному, он прикрыл меня плащом и… больше ничего не помню.

Проснулась я, потому что стало холодно. С речки тянуло сыростью, да ещё и надоедливый ветер… Попыталась нащупать плащ и поняла, что ни плаща, ни его хозяина не наблюдается. Я испугано подскочила, сон как рукой сняло. Вот так расслабишься в надежде, что твой сон кто-то охраняет и вдруг выясняется, что нет уже этого кого-то.

Я оглянулась. Луна светит ярко, но ее застилают быстробегущие тучи, что создает причудливое мерцание светотени на земле. Даже моторошно как-то стало. Куда ж Кощей задевался?

Вдали послышался тихий смех, словно перезванивались колокольчики, и я пошла на звуки. Ну вот, так я и знала. Этих мужчин нельзя на минуту оставить без присмотра! Бессмертный стоял на берегу в окружении группы девиц в пышных венках и ночных рубашках. Девицы были чёрненькие, беленькие, рыжие, но все с распущенными волосами, спускающимися ниже пояса. Рубашки обтягивали их пышные бюсты, словно они только что купались в одежде, и ничего не скрывали, напротив, делали груди ещё более соблазнительными.

Так, что это тут за местные прости… простите, бесстыдницы? Я не поняла!

— Кощей!

А он-то чего улыбается улыбкой идиота? До сих пор особого рвения к женскому полу за ним не замечала. С одной обворожительной девушкой вот уже сколько дней путешествует (и сколько ночей проводит в непосредственной близости), а до сих пор ещё ничего между ними не было.

Ну, я его в обиду не дам и соблазнить не позволю! А девицы в это время, не обращая на меня никакого внимания, хихикают, щекочут Кощея, белыми пальчиками везде лезут. А ему, похоже, всё это нравится!

Значит, мне он плачется в жилетку по поводу пустяковой царапины, а перед этими фифами растаял совсем.

— А ну-ка прекратите! — закричала я. — Не ваше — не трогать! Положили, где брали!

— Мы тебя не будили, — ответила одна чернявка. — Иди по добру, по здорову.

— Да нет, так не получится, — я схватила одну из соблазнительниц за плечо и оторвала от Кощея.

Мамочки, какая же она холодная! У неё что, последняя стадия вегето-сосудистой дистонии?

А одежда, и правда, была мокрая, словно девушка только вылезла из воды, и почти не ощущалась, будто сотканная из лунного света.

— А ну по домам! Мамки-папки не спят, волнуются, а они тут среди ночи облаву на невинных путников устроили!

Девушки расхохотались в ответ на мои увещевания.

— Оставьте его! — бороться с возбуждёнными красотками себе дороже, но я попыталась вырвать Бессмертного из лап блудниц.

— Кощей! Пошли отсюда! Нам нужно конец света остановить, а ты…

Бессмертный даже не посмотрел на меня, так и стоял, улыбаясь глупой улыбочкой и отсутствующим взглядом уставившись в никуда, словно загипнотизированный.