От этой мысли я зябко поежилась, несмотря на то, что лежала в горячей воде. Лучше не думать о том, что велит сделать старый лорд с ведьмой, лишившей жизни человека. И так на душе тошно. Но даже если меня минует людская расправа, что мне делать дальше? Как жить? Чем кормиться, если Ирах больше не примет от меня сушеных трав и грибов, припасенных за лето для продажи? Если больше ни одна душа не позовет меня исцелить хворь и не наградит за то парочкой медяков?

Бесполезная. Никчемная. Навеки проклятая.

Горькие слезы отчаяния закапали из глаз в исходящую паром воду. Как была я никем, невесть где взявшейся приблудой, так и сгину никем, всеми забытая и гонимая.

Со двора вдруг раздался звук топора — видать, Энги притащил из лесу срубленное дерево и принялся кромсать его на поленья. Среди черной пустоты в душу закрался язычок приятного тепла — он один не отвернулся от меня. Не стал гнать со двора, пожалел сироту, относился с добром, добывал для меня серебреники и утешил, как мог. Глубоко вздохнув, я утерла слезы и занялась мытьем косы — негоже заставлять парня долго мерзнуть во дворе.

Поспешив закончить купание, я переоделась в чистое, кликнула Энги и присела у печи сушить и расчесывать волосы.

— Полегчало? — спросил он с порога, едва затворив за собой дверь.

Я взглянула на Энги с благодарностью и не смогла отвести глаз. Статный, ладно скроенный молодой парень, разрумянившийся на крепком морозе, с чистым ясным взглядом, в накинутом на плечи подлатнике и мокрой от пота рубахе с закатанными до локтей рукавами — он был сейчас необыкновенно хорош. Такому бы под стать красивую, видную девушку, вроде Келды — и могли бы стать славной парой, вместе хозяйство вести, растить детишек…

Эта мысль больно кольнула сердце, и я заставила себя опустить взгляд. Руки отчего-то задрожали, гребень стал путаться в волосах, а дыхание перебило горькое осознание — я мешаю ему устраивать свою жизнь. Он и сам-то имел не лучшую славу среди деревенских, а теперь еще и с ведьмой-убийцей связался. Но что же делать? Идти-то мне некуда.

Энги, в нерешительности постояв у порога, сел на стул неподалеку от меня и стал глядеть на мои попытки расчесать путающиеся волосы. Я же не смела поднять глаз, осознавая свою полную никчемность.

— Илва…

Меня прошиб озноб, и я вскочила, как ужаленная. Что же это я расселась? Ему ведь тоже надо согреть купель, а я опять лишь о себе думаю, смакую свои горести.

— Я сейчас, Энги. Выплесну воду и согрею тебе чистой.

Он перехватил меня за руку, останавливая мой суетливый шаг.

— Мне и этой хватит. Илва…

— Что?

— Посмотри на меня.

Я повиновалась. Встретилась взглядом с его глазами — расширенные в полумраке зрачки почти поглотили зеленоватые радужки, отчего глаза казались темными. Энги тронул рукой мои влажные волосы, коснулся пальцами подбородка.

— Ты… — начал он, но осекся, не сводя с меня глаз.

— Что? — мое сердце упало в пятки.

— Э-э-э… я… — его голос сбился, и он отпустил меня, отступая на шаг, — я завтра с утра в деревню пойду. Может статься, до вечера не вернусь.

К Мире, что ли? — мелькнула глупая мысль, вновь царапнув острыми коготками по сердцу. Но вслух не сказала ничего, хоть и не нравилась мне его затея: с такой раной на бедре стоило бы отлежаться несколько дней, а не расхаживать каждый день то по лесам, то по деревне. Но кто я, чтобы ему указывать? Сглотнув, послушно кивнула.

— Попробую на работу наняться, — пояснил он, не дождавшись ответа.

— К кому? — удивилась я.

— Там поглядим. Пройдусь по избам. Может, к Огнеду попрошусь. Или к Ланвэ. А может, и Ирах чего посоветует.

Я прикусила губу. Желание было похвальным, но не отпускала мысль, что он делает это ради меня, раз уж я оказалась ни на что не способна. А мне только и останется, что с утра до вечера одиноко выть от скуки в пустой избе. Или…

— Обещай мне, — сказал вдруг он, понизив тон до шепота.

— Что?..

— Пока меня не будет, ты и шагу не ступишь со двора.

— Обещаю, — поспешила заверить я и отвела взгляд, подивившись, как он ухитрился прочесть мои затаенные мысли.

Он вновь приподнял мой подбородок и заставил посмотреть в подозрительно сощуренные глаза.

— Поклянись старыми духами.

Я испуганно сглотнула.

— Ладно. Клянусь.

Энги долго вглядывался в мое лицо, пока я не зарумянилась от стыда и снова не отвела взгляд.

— Все будет хорошо, Илва, — зачем-то сказал он. — Верь мне, все будет хорошо.