Бо более внимательно оглядела Александра.

— Саша, я тебя понимаю. И ты меня пойми. Я тебе уже сказала, к кому ехать, что ты ещё-то хочешь узнать?!

— К кому? К этому, к Макару?

— К Митяю! Макара давно в живых нет, — это дядя его был. Так что тебе нужно к Митяю Котлину, да.

— Ладно, спасибо. Бо, ещё один вопрос: кого порекомендуешь в бригаду взять?

Бо помялась, но высказала своё мнение.

— Я бы на твоём месте взяла двух.

— Кого?

— Англичанина и Лойера.

— О! Я знаю Олли Англичанина! А что за Лойер?

— Друг Олли, нормальный парень, очень неглупый, на мой взгляд. И спокойный, по крайней мере, немного притормаживает суматошного Оливера. Какой он в серьёзном деле, сказать не могу, не знаю. А вот Англичанин кипишной, но, знаешь, правильный пацан. Про таких говорят — за ним, как за каменной стеной. Верный, не кинет.

— Ладно, спасибо, — признательно качнул головой Саня, но уточнил, — Правда у меня Олли вызывает небольшое сомнение, на мой взгляд, он слишком импульсивен.

— Возможно, импульс тебе не помешает — ускорение, так сказать, — усмехнулась Бо. — Отвечу тебе так — если надумаешь взять Олли себе, то держи его рядом и не позволяй давать тебе советы. Лучше сам говори, что ему делать, тогда Англичанин не подведёт. Просто есть люди, которые думают, а есть те, которые делают. Оливер не из тех, кто думает, если ты понимаешь, о чём я.

— Вроде бы понимаю. Спасибо, — снова признательно кивнул Саша. — Ещё вопрос можно?

— Давай. Только не думай, что я безвозмездный автомат по раздаче советов, — улыбнулась она, снимая турочку с газа и разливая кофе по чашкам. — Я могу ошибиться, и тебе нужно это знать, поэтому решения принимай сам. А теперь задавай свои вопросы, чем смогу, тем помогу, — она помахала ложкой для сахара, как дирижёрской палочкой.

— Ещё раз спасибо, — от души ответил Доктор, — Договорились. Вопрос такой: как зарабатывает хозяин полиса, на что живёт? Тут мне сказали, что раньше в бригаде за процент работали. Я так понимаю, что сдавали что-то в аренду, или я ошибаюсь? Аттал вот сдаёт недвижку, например. Все это знают.

— Так Атталу очень много недвижимости принадлежит. Ты знаешь, как он начинал?

— Нет. Расскажи. Спасибо большое, — произнёс Саня, принимая из её рук чашечку кофе.

— Как бы тебе это описать? — начала Бо, взяв свою чашечку и присаживаясь на уголок кровати. — У него было вначале три кампуса. Он с них стартовал. Ещё до этого, на примере Аквилеи и Ганзы, было установлено, что только три кампуса, объединённые системой взаимной торговли и общими нормами права, могут успешно совместно расти. Так вот, он стал хозяином почти застроенного трёхкампусника, получая с этого куш. Все деньги, что шли ему лично, он вкладывал в строительство. Нежилая и жилая недвижимость, сети, коммуникации, ну, ты понял. Очень много всего. Эти квадратные километры сейчас сдаются в аренду и несут абсолютно стабильный доход, который идёт уже не в бюджет, а Атталу в карман. Кроме того, подумай, в скольких бизнесах он финансово заинтересованное лицо? Какой-нибудь торговой сети нужно зайти, они — к нему. Он в доле — они в полисе. И так во всём. Аттал очень богатый человек, но его богатство в его полисе.

— А я думал, он налоги как-то себе забирает?

— Налоги? Налоги — нет. За налоги от самого Ильсида может прилететь серьёзно, с этим лучше не шутить. В Ахее, да и во всех полисах очень жёстко с этим. Бюджет города — святое. Там всё под таким надзором, за каждую мелочь спрашивают. В герусии серьёзные спецы сидят в бухгалтерском деле, комар носа не подточит. Он лишнюю копейку не даст потратить, Аттал в этом плане молодец — хороший хозяин. Поэтому у вас и растёт полис.

— Ну да. Уже восьмой кампус, ходят слухи, хотят строить.

— Вот видишь. А в Ганзе не так.

— А как здесь?

— Вуйчикам тут принадлежит несколько заведений и всё. Это я знаю точно. Торговли никакой нет, узлы далеко, кампусы умирают. Многие в Аквилею уехали жить. Поэтому братья тупо «под крышу» взяли всех предпринимателей и имели свой доход. А как с ними поспоришь, они в своё время начальника полиции не побоялись убить, и ничего им за это не было! Что уж об обычных бюргерах говорить. Вот на этом страхе и жили. Говорят, ещё что-то со строительными тендерами полисными мутили* (мошенничали), но точно никто не знает. Так что сейчас плохи дела. Тебе надо либо пытаться тоже коммерсантов нагнуть, а они не очень дружелюбны, либо всё же научиться бюджет пилить, но неизвестно, как.

— Да ни хочу я никого нагибать, Бо. И пилить ничего не хочу. Я бы полис поднять хотел, вон что, — помотал головой Александр и вздохнул.

— Что?

— Полис поднять.

— Как ты его поднимешь?

— Возьму и подниму. Аттал же смог.

— Ты это сейчас на полном серьёзе со мной говоришь?

— Бо, ну я же понимаю, когда можно шутить, а когда не нужно.

— Так. Хорошо. И как же ты это хочешь сделать, мой дорогой друг?

— Это ты расскажи, как это лучше всего сделать? Я-то не местный, я не знаю.

Александр выглядел настолько сосредоточенным и деловитым, что Бо повнимательней вгляделась в его глаза и разглядела в них какой-то вопрос, на который, как ей показалось, только она может дать ответ. И как-то у неё всё само произошло. Будто вдруг внезапно щёлкнули и завелись давно стоявшие часы: побежала секундная стрелка, за ней подтянулась минутная, качнулась часовая, и закрутилась жизнь, и завертелась…

Произошло нечто неуловимое, что нельзя описать, можно только ощутить. От этого внезапно нахлынувшего чувства на её глазах даже выступили слёзы. Она показала ему жестом, чтобы он подождал, и подошла к окну. Долго глядела в него, что-то думала и, наконец, негромко произнесла, полуобернувшись: