Аттал застал её в гостиной. Она читала книгу, лёжа на животе на диване, подложив подушку под голову. На ней была короткая рубашка, не скрывавшая полные, округлые очертания шоколадных ягодиц, всегда приводивших его в трепет и возбуждавших аппетит. Лулу была без белья, и в другое время Аттал непременно бы этим воспользовался, но сейчас его мысли были заняты другим, поэтому он просто присел рядом, взял в руки её узкие ступни и стал массировать лёгкими движениями большого пальца.

— Как твои дела, дорогой? — мягким голосом произнесла Лулу, не отрываясь от книги.

— Нормально дела, — вздохнул Аттал. — Что читаешь, дорогая?

— «Скотный двор» Оруэлла перечитываю. Там всё как в жизни, всё как у нас — одни пашут, как кони, другие верят любой чуши, как стадо овец, а руководят всем типичные свиньи.

— И как это относится к нам?

— А так. Хоть в мире все и равны, — Луиза захлопнула книгу и обернулась. — Но некоторые равнее других, дорогой.

Аттал усмехнулся, почему-то не выдержав её взгляд, и по очереди поцеловал маленькие пальчики на ногах.

— Я с тобой посоветоваться хотел, солнышко. Гложет меня что-то, не могу понять, что именно.

Лулу перевернулась на спину, закинула подушку под голову и, приложив вторую ступню к щеке Аттала, провела ей по его щетине.

— Ты опять небрит, раньше я за тобой такого не замечала, дорогой. Впрочем, ладно, лучше расскажи, душа моя, что тебя тревожит?

— Даже не могу объяснить… — вздохнул Аттал и потёрся о мягкую кожу ее стоп. — Разборка в этом, как его, в… э-э-э…в «Тумане», смерть братьев и Комара. Не сходится что-то, но не могу понять, что именно.

Луиза молчала, внимательно слушая.

— Понимаешь, до меня дошла информация, что вроде бы, там, в этом, как его, э-э-э… опять забыл, в «Тумане» был мой сын. Хоть это и не точно, но есть такие подозрения. Что он там делал, если Валера говорит, что на встречу они поехали вчетвером, потому что Кольку с Тяпой не могли найти? Непонятно.

— С каких пор ты стал называть Кольку сыном? — приподняла брови Лулу.

Аттал покусал нижнюю губу прежде, чем ответить.

— Он… Ты знаешь, после удара я понял, что… что смертен. И могу отдать концы в любую секунду своей… э-э-э… этой, как его…

— Жизни…

— Да, жизни. В любой момент, Лулу, абсолютно в любой. И кому тогда всё останется? Кому достанется полис? Вити нет в живых. Алисе? Алисе?! Я много сил в неё вложил, но до сих пор не вижу, чтобы это дало плоды. Я думал, что время сделает её умнее, но нет — в её голове до сих пор… э-э-э… как их, всё время забываю… э-э-э… мозгов-то не лишку, оказывается.

— С чего ты это взял?

— Видел её и говорил с ней. Я, говорит, мечтаю быть первой леди полиса. Можешь представить? Оказывается, она хочет выйти из тени, хочет какого-то общественного… общественного внимания. Типа, как жена Мишки Морозини, быть первой леди Аквилеи. Чтобы все её знали, как звезду, и за каждым чихом следили! Я слушаю её и думаю, что она со своими мыслями легко может нас всех под… под монастырь подвести! Это ж надо такой дурой быть, чтобы ко всей нашей делюге и к себе пытаться… э-э-э… эти, как их, взгляды привлечь? Я думал, она умнее, но, оказывается, вырастил на свою голову такую балду! Вся в мать, моего ничего не передалось, ни грамма! Алиса выросла такой же тупой шлюхой, как и её мать!

Аттал внезапно психанул. Было видно, что эта тема режет ему по сердцу. Он зло дышал, сдерживая порыв, затем продолжил.

— Но и она мне мыслишку подкинула. Я её осторожно на тему Коляна и этого, как его… э-э-э… «Тумана» начал пробивать — она сразу молчит, дурочку строит, разговоры на другую тему переводит, ещё и орёт на меня, можешь представить?

Аттал постучал кулаком по дивану.

— Была бы мелкой, всю жопу бы испорол! А сейчас что с ней сделаешь? Вот она и наглеет! Ладно, не об этом сейчас! — он отмахнулся, — Она мне тогда и говорит, хочу, говорит, с Колькой жить… люблю больше этой, как её там?

— Жизни.

— Жизни, да! А я ещё до этого подумал — вот помру, кому всё достанется? Полис, бизнес, активы, деньги. Э-э-э… недвижка… Кому? Лулу, я бы тебе отдал, не поверишь, так тебя же отработают на следующий день, всё обратно отберут и жизни лишат, несомненно. И тогда получается, кому мне хозяйство оставить? Чтобы легитимно.

Аттал покрутил головой по сторонам, словно пытаясь отыскать счастливчика.

— Кому? Только Кольке, больше некому. Некому! Правда, всё это время я ничему его не обучал — только исполнять приказы, но то дело поправимое. Чтобы научиться — нужно учиться, как говорит Бо. И тут, как Алису услышал, так щёлкнуло — раз она хочет быть с Коляном, так пусть женятся! У них-то полис никто не отберёт: Алиса — моя дочь, Колян — сын Славы… нет, Коля — это мой сын! Это я вырастил его, значит это мой сын! Я как на Совете услышал, что он вернулся к Орлану, то в этот же миг понял, что потерял не просто… э-э-э… не просто приёмного, а настоящего сына.

Аттал скорбно покивал, молча поджав губы.

— Да ещё всё это время постоянно переживал, где он, как он, живой ли? Я же его сколько лет рядом с собой держал. Наверное… Наверное я бы многое сейчас отдал, чтобы вернуть его. Очень многое. Вместе с ним я потерял будущее…

Его голос задрожал, но он справился.

— Нужно подумать, как вернуть его обратно. Но сначала нужно историю с этим, как его… с этим, — Аттал пощёлкал пальцами, — с «Туманом» нужно решить вопрос. Был там Колька, не был, или это Ильсид, э-э-э… собака старая, придумал нас с Коляном краями развести — это же его любимое занятие! Подговорил Сана, чтобы тот наболтал мне лишнего. Хотя, ты знаешь, есть… э-э-э… есть подозрение, но только подозрение, что Валерка Берет тоже как-то в этом замешан. Однако в чём конкретно, я не могу понять. И это тоже меня, как это… гложет, солнышко моё, прямо думать не даёт ни о чём другом. Может, ты сможешь увидеть тут что-то?